Правда, улыбка это единственное, что я успела им продемонстрировать. Потому что в следующую секунду меня с двух сторон взяли под белы рученьки и потащили к машине. «Вот почему жертвы похищений никогда не кричат, пронеслось у меня в голове. Они просто не успевают сообразить, что происходит».
Помогите! только и успела пискнуть я. Но было уже поздно.
Я оказалась на заднем сиденье иномарки, зажатая между похитителями-»близняшками». Шофер человек в каскетке и темных очках даже не обернулся. Он сразу же тронул машину с места. Только что я стояла на тротуаре возле своего офиса, а теперь нет меня. Ищи-свищи.
Не волнуйтесь, не поворачивая головы, сказал тот из «близнецов», что сидел справа.
Говорил-то он мягко, но держал меня так, что после его пальцев на руке обязательно останутся синяки. Если это вообще будет иметь в моей жизни какое-то значение
«Слава богу, они не горцы, в первую секунду с облегчением подумала я. И я не стану еще одной безымянной кавказской пленницей». Но потом услужливый мозг подсказал, что и соотечественники вполне могли взять меня в качестве заложницы, чтобы самым банальным образом выколотить из Матвея деньги. У него было припрятано кое-что на черный день, и догадаться об этом, учитывая его образ жизни, особого ума не требовалось. Я со страхом поняла, что муж может запросто отказаться платить, понадеявшись на милицию, и после бесплодных переговоров с ним меня бросят в какую-нибудь канаву. Уже мертвую, естественно.
Во рту мгновенно пересохло.
Куда вы меня везете? выдавила я из себя.
Понятное дело, мне никто не ответил. Пугало, что мне не завязали глаза. Подобная беспечность означала только одно живой меня отпускать не собираются. Сердце мое сначало нырнуло в пятки, потом вернулось обратно, но уже совершенно в другом состоянии оно колотилось о ребра с отчаянием узника, требующего немедленной свободы.
Странная это была поездка! Мы сидели на заднем сиденье втроем, держась за руки, как добрые друзья. Я озиралась по сторонам и хлопала глазами, как сова, которую вытащили из дупла среди бела дня. Дорога была мне знакома именно по ней мы с Матвеем ездим на Клязьминское водохранилище, где у нас есть дача. Могло ли знание пути помочь мне в дальнейшем? Вряд ли. Меня одолевали плохие предчувствия
Через некоторое время я снова отважилась задать вопрос, пристально поглядев на каждого из моих безмолвных стражей.
Зачем я вам нужна, мальчики?
Надо поговорить, произнес тот, что сидел слева. Просто поговорить, не бойтесь.
Ничего себе «не бойтесь»!
Вам предстоит встретиться с одним человеком, добавил тот, что справа. Он сам все объяснит.
Денег у нас в семье нету, сообщила я, зажмурившись от ужаса. Они, конечно, были. Но я их все пропила. Алкоголизм, знаете ли, ужасная штука
В ответ ни звука, и меня тотчас начало тошнить от страха. Однако до этого дело не дошло, потому что путешествие неожиданно закончилось. Приехали мы не куда-нибудь, а именно на нашу с Матвеем дачу. Меня пригласили войти, словно я была тут в гостях. Галантно придержали дверь. «Близнецы» остались на улице, а шофер вошел следом за мной в гостиную, расположенную на первом этаже. Он не снял ни каскетки, ни очков, так что я не видела его глаз. Мне казалось, что они должны быть равнодушными. Потому что всю дорогу этот тип насвистывал, словно вез на заднем сиденье не похищенную среди бела дня женщину, а пару ящиков пива.
В центре гостиной, заложив руки за спину, стоял худой человек в просторном льняном костюме и улыбался. На вид ему было лет сорок пять. Скуластое загоревшее лицо, две большие залысины на лбу, блеклые глаза и длинный горбатый нос, вносивший в абсолютную симметрию немного приятного разнообразия.
А вот и вы, Марина Александровна! сказал он.
Я подумала, что незнакомец подает мне руку для знакомства, однако он протягивал удостоверение. Правда, подержать он мне его не дал, просто сунул под нос, совершенно, на мой взгляд, невежливо. Я только успела разобрать, что этот человек сотрудник ФСБ, и заметила несомненное сходство фотографии с оригиналом.
Когда удостоверение исчезло в кармане его пиджака, я громко произнесла:
Как к вам обращаться? Извините, не разглядела вашей фамилии. Моя фамилия Шлыков, ответил незнакомец, продолжая улыбаться. А обращаться ко мне можете по имени-отчеству: Константин Петрович. Извините за то, что мы так вот вторглись Просто не хотелось вас пугать и везти в незнакомое место.
Он добавил в свою лучезарную улыбку немного жесткости и, указав мне на диван, уселся в любимое кресло Матвея.
Что ж, давайте поговорим. Вы, конечно, догадались, что речь пойдет об очень ответственном и секретном деле.
Пока я догадалась только о том, что меня не собираются убивать, и на первое время этого оказалось достаточно для того, чтобы впасть в эйфорию. Именно поэтому улыбка Шлыкова в тот момент отразилась на моем лице, словно в зеркале.
Нас интересует ваш шеф, Горчаков, продолжал между тем человек из спецслужбы.
Моя улыбка тотчас пожухла и скукожилась, как сгоревшая бумажка. А Шлыков произнес:
У этого парня кое-что неладно. И это «кое-что» заставляет нас беспокоиться.