Я думала, что готова ко всему, но, когда услышала фамилию Горчакова, растерялась. Он мой идеал, мужчина из сновидений, за один поцелуй которого я готова сбегать на край света, вляпался в какую-то историю, заинтересовавшую ФСБ. Сегодня на моих чувствах играли, словно на рояле, трогая по очереди все имеющиеся в наличии клавиши. Мне показалось, что из комнаты улетучился воздух, и я стала хватать его открытым ртом.
Шлыков или не замечал моего состояния, или делал вид, что не замечает. «Ни в коем случае нельзя показать, что я влюблена в своего шефа», подумала я и постаралась взять себя в руки.
В сложных ситуациях приходится прибегать к услугам простых честных граждан, продолжал Шлыков. Поверьте, мы действительно просим пойти на сотрудничество только в самых крайних случаях. Сейчас именно такой случай.
И что вам нужно? сдавленным голосом спросила я.
Нам нужна информация, жестко ответил он.
Я не представляла, что у ФСБ могут возникнуть проблемы с добыванием информации. С другой стороны, я ведь не специалист в таких делах. Черт их знает, как они это делают и какие препятствия встают у них на пути?!
У вашего шефа есть специальные люди, наши бывшие сотрудники, которые мгновенно заметят и прослушку, и слежку. А мы не можем этого допустить.
Я кивнула. У Горчакова в самом деле состоял на службе некий тип по фамилии Крылов скользкий, как кубик льда. Даже на вопросы о погоде он отвечал уклончиво и создавал впечатление фантома то ли есть он, то ли нет.
Ни Горчаков, ни его люди не должны даже заподозрить, что за ними наблюдают. Слова Шлыкова сильно смахивали на инструкции, и я невольно сосредоточилась. Мы просим вас, Марина Александровна, проявить высокое гражданское сознание и оказать нам посильную помощь.
Но я не могу, пробормотала я.
Посильную, еще раз повторил он. Никто не требует от вас подвигов разведчика.
Что же я должна сделать?
Всего-навсего обратить внимание на всякие мелочи: когда Горчаков появляется на работе, когда уезжает, с кем. Кто ему звонит в течение дня. О чем идет разговор. Нас интересует все: его контакты, служебные и личные, семейная жизнь, деловые планы.
Но я всего лишь девушка из приемной! горячо возразила я.
Конечно, я лукавила. Шлыков знал, к кому обращаться. Я могла стать отличным источником информации.
Марина Александровна, мы не обсуждаем сейчас ваши возможности. Ибо отлично осведомлены о них. Мы даем вам задание государственной важности.
Возле двери зашевелился шофер, про которого я совершенно забыла. Он по-прежнему был невозмутим и безмолвен.
Это Егор, кивнул в его сторону Шлыков. Он будет на связи. Если что, мы позвоним вам домой или в офис.
Марина Александровна, мы не обсуждаем сейчас ваши возможности. Ибо отлично осведомлены о них. Мы даем вам задание государственной важности.
Возле двери зашевелился шофер, про которого я совершенно забыла. Он по-прежнему был невозмутим и безмолвен.
Это Егор, кивнул в его сторону Шлыков. Он будет на связи. Если что, мы позвоним вам домой или в офис.
Шлыков повернулся к своему молодому подчиненному и выразительно повел бровью. Тот неохотно стянул с себя очки и каскетку. Вероятно, это было сделано для того, чтобы в следующий раз я узнала своего связного. Физиономия у него оказалась абсолютно заурядной о таком ни за что не вспомнишь, даже если просидишь напротив него в электричке часа полтора. Что ж, наверное, это их фирменный стиль. Не зная, что сказать в ответ на своеобразный стриптиз Егора, я быстро кивнула. Он никак не прореагировал.
По вечерам, продолжил Шлыков, уверившись, что я рассмотрела его парня, вы будете заезжать на Казанский вокзал и отдавать нашему курьеру сведения. Пусть, на ваш взгляд, это будут ничего не стоящие мелочи. Мы сами разберемся, что важно, а что нет. Договорились?
Мне надо будет все записывать? спросила я, расстроившись окончательно.
«Может быть, есть хоть какая-то возможность отказаться от столь почетного задания? Сейчас ведь не тридцать седьмой год. Не расстреляют же меня, в конце-то концов!»
Шлыков будто подслушал мои мысли. Да что там наверное, он уже собаку съел на таких делах. Я абсолютно убеждена, что все люди ведут себя в сходных обстоятельствах одинаково. И таких красивых, как я, эти парни обработали наверняка не один десяток.
Не советую вам придумывать отговорки, он впервые за все время разговора расстался со своей улыбкой. Я не учитель, а вы не первоклассница. Каждого человека можно уговорить делать то, что нам нужно. Для этого есть масса способов. Не заставляйте меня прибегать к ним, хорошо?
Я испугалась, что меня станут мучить, поэтому тут же побледнела и кивнула.
Вы будете приезжать на Казанский вокзал к половине восьмого вечера через день. Кроме выходных, конечно. Начнем прямо с понедельника. Подойдете к пригородным кассам, к любому закрытому окошку. Там их миллион, и какие-то обязательно не работают. Покопаетесь в сумочке, а записку, предназначенную для передачи, просто положите рядом. Подождете пару минут, пока ее заберут. Ничего сложного, правда?
Через день в половине восьмого. Пригородные кассы Казанского вокзала, дрожащим голосом повторила я. Начиная с понедельника.