В те года это была его комната. И Габриель почувствовал себя хозяином: вынул ноутбук, бросил сумку на кровать и сел за стол. Он сосредоточился на работе. Редактор журнала ждать не будет. Сроки поджимали. Ту пару слов, что выслал Габриель на электронную почту издательства месяц назад, приняли благосклонно. Теперь просили «расширить тезисы». Пальцы замелькали по клавишам.
«Христос говорил нам, что нет пророка в своем отечестве, и здесь он акцентировал внимание на одном психологическом парадоксе. Назовем его кастовым предрассудком. Если не брать во внимание все детали, то суть его заключается в следующем. Существует распространенное предубеждение в отношении некоторых явлений. Это похоже на психологическую установку. Самовнушение. Оно звучит так: в мире происходят удивительные явления, рождаются неординарные люди, все это случается не здесь и не с нами.
Поразителен тот факт, что еврейство, готовясь к мессианству, определило рождение мессии у себя, но когда он явился миру, первые, кто не признал его избранность, были родные. Стоит сразу задуматься над этим противоречием: ожидали, но не признали. И подвергли сомнению богоизбранность Христа в первую очередь его родители. Определенные куски библии указывают на данный факт. Вспомним эпизод, когда к Марии прибежали люди, говоря, что Иисус вышел из себя, то есть сошел с ума. Здесь мы видим, что даже те, на глазах которых рос Спаситель, не поверили в его уникальность. Нам кажется, близкие наоборот должны отнестись более внимательно. Должна сработать родовая гордость, но не произошло этого. Почему? И тут мы переходим к механизму кастового предрассудка. Если каждый рисует идеальный образ мессии, то в яви он оказывается иным. Еврейство верило в приход великого учителя, но оно не думало, что бедная социальная среда, где он и родился, есть то лоно, которое возрастит его. Синдром Моисея. Как мы помним, он был приемным сыном фараона. Он жил в роскоши, но оставался евреем, получил, безусловно, хорошее образование, что закрепило развитие лидерских качеств. Поэтому, наверно, еврейство ожидало нечто подобное.
Во всем виновата, закрепленная на уровне подсознания, установка: все великое и невообразимое должно происходить и будет происходить где-то и тогда-то, но не здесь, не сейчас и не у нас.
Так обстоит дело с талантом и гением. «Все эти заоблачные категории, из мест настолько удаленных от нашего будничного сознания, что рядом с тобой вряд ли живет и здравствует талантливый человек, а что уж говорить о гении», так говорит повседневность, так рассуждает серость. Но со времен Христа прошло много столетий и к великому нашему счастью данный кастовый предрассудок преодолен.
Но вернемся туда, откуда мы начали наше повествование. Обратим взор на личность Иуды. Появление его среди апостолов повергло великого учителя в смятение. Христос, как величайший психолог, сумел разглядеть в душе Иуды предпосылки будущего предательства. Именно с этого времени мы слышим заверения Спасителя о скорой смерти, и все это облекается в изречение: «один из вас предаст меня». Это не прозрение Иисуса, не проникновение в будущее, нет, Христос просто просчитал течение грядущих событий. Спаситель не бездействовал. Ученым теперь достоверно известно, что он проводил многочасовые беседы с Иудой. Сейчас бы это назвали психологическим тренингом. Назарей пытался вытравить из души апостола тот самый кастовый предрассудок, который принял гипертрофированную форму. Из-за него разум Иуды наполнился опасными противоречиями. Заблуждение породило конфликт идеального и реального. В душе апостола столкнулись в смертельной схватке две противоположности. Иуда желал видеть во Христе царя из царей, что-то вроде добродушного, благородного и справедливого предводителя, который освободит от римского ига еврейский народ и, когда это свершится, Иисус займет трон. Ни образный, ни духовный трон, а самый настоящий. Таков был идеал Иуды, но идеал столкнулся с реальностью. Явился не царь, а простой человек из Назарета, который вовсе не жаждал земной власти. Другими словами, Иисус своей личностью разрушил идеал Иуды о справедливом господине. Надежды рухнули. Все обратилось в прах. Для апостола Спаситель стал разрушителем. Почему же Иуда не мог помыслить иное? А все потому, что он не решился выйти за рамки кастового предрассудка. Ведь так приятно находиться внутри собственного невежества. Там тепло и уютно, а реальность непонятна. Никакие ухищрения Христа не помогли. Внутренний психологический конфликт не был разрешен. И речь здесь идет не о богоизбранности назарея. В этом Иуда не сомневался, ведь будущий правитель должен быть осенен перстом свыше, но равнодушие Иисуса к земной власти убило мечты Иуды-обывателя о справедливом властителе.
Предательство явилось самым легким выходом. Тридцать серебряников мотив жадности лишь маска, скрывающая истинные причины. Иуда просто стремился отомстить Спасителю, как человеку, который разрушил его идеал, но с другой стороны, физическая смерть Иисуса перечеркнула все надежды апостола на встречу с идеалом. Исправить ничего нельзя. Последний поступок несчастного: избавление от тридцати серебряников шаг бессмысленный, проистекающий от полного отчаяния человеческой души, от безысходности. Мир рушится. Смыслов нет. Надежду на идеал он убил собственными руками. Депрессия и самоубийство.