Пригласивши убо царь дочерь свою, повел ей украситися благолепно, жале же о ней и плака зело со всем домом своим, обаче не могий разорити уставления того, яки бы божественного, по откровению бесов в жертву им узаконенного. Даде извести ю на снедение змию, аки жертву богу бездны адския. Сам же со своими с высоты палатной смотрящи, слезными оную провождаше очесы. Девица же на обычном оном месте, на немже жертва подавашеся змию, поставлена бывши при брезе озера, стояше, рыдающи и ждущи смертного часа, в оньже змий из озера изшедши, имеяше оную снести.
И се, по смотрению Бога, хотящаго всем спастися, и град той избавити от погибели телесныя же и душевныя приспе святый великомученик Георгий, воин Царя Небесного, на коне ездай и копие в руце имеяй. И видев девицу, при озере стояшую и зело плачущую, вопроси оную, чесо ради тамо стоит и тако плачет? Она же рече ему: «Добрый юноше, скоро бежи отсюду с конем твоим, да не вкупе со мною умреши». Святый же глагола к ней: «Не бойся, девице, но повеждь мне, чего ожидает, смотряший на тя издалеча народ?» Глагола к нему девица: «О юноше изрядный, вижду тя мужественна и храбра, но почто желаеши умрети со мною? Бежи скоро от места сего». А святый глагола: «Не отъеду, дондеже мне исповеди истину, чего ради зде медлиши и плачещи, и кого ожидаеши?» Сказа убо ему девица вся по порядку от змии и о себе. И рече к ней Георгий святый: «Не бойся, девице, аз бо во имя Господа моего, Бога истинного, избавлю тя от змия». Она же отвеша: «Добрый воине, не желай погибнути со мною, но бежи и избави себе самого от горькия смерти, довлеет мне единой зде умрети, ибо и мене от змиина поглошения не избавиши, и сам погибнеши». Сия девица ко святому глаголя, как змий оный страшный явися из озера исходящ и ко обычной себе снеди приближающася, но его же узревши, воскрича девица велиим гласом, вопиющи: «Бежи, человече, се змий грядет!» Святый Георгий знаменася крестным знамением и призвал Господа, рекий: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа», устремися конем на змия, потрясая копием. И ударив того крепко в гортань, уязви и к земли пригнете, конь же попираше змия ногами.
Тут же святый Георгий повеле девице, да поясом своим связавши змия, ведет яки пса кротка во град. И народ со удивлением на то смотряй, видящи змия ведома девицею, нача бежати от страха. Георгий же святый глагола к ним: «Не бойтеся, но уповайте на Господа Иисуса Христа и веруйте в него, иже послал мя к вам избавити вас от змия». И уби святый Георгий змия того мечом посреде града, и извлекше людие труп его за град, огнем сожгоша. Тогда царь града того и весь народ увероваша во Христа и Крещение Святое прияша. Бе же крещеных мужей двадесять и пять тысяч, кроме жен и детей, и на том месте потом создана бысть церковь великая и прекрасная во имя Пречистыя Девы Благородицы и в честь святого Победоносца Георгия, якоже избавльшаго девицу оную от змия видимого, сице сохраняющего непорочную Церковь Христову и всякую душу правоверную помощию своею от невидимого в бездней адской поглотителя, и от греха, аки от змия смертоносного.
А здесь присовокупися и ино чудо: егда бо освяшена бысть потом созданная та в честь Пречистой Деве Богородице и святому Победоносцу Георгию церковь, тогда в знамение излиянной тамо благодати Божественной, истече от алтаря источник воды живой, исцеляющей всякую болезнь всех, с верою притекающих, во славу, от Него же есть источник живота, самого Царя славы, Бога в Троице, Отца и Сына и Святаго Духа, хвалимого во святых своих во веки. Аминь.
Троицкие листки, 430
Сказание о чуде святого великомученика и победоносца Георгия, как он вразумил сарацина
Во граде Рамеле, иже есть близ святого града Иерусалима, создана бысть церковь каменная во имя святого великомученика Георгия. Егда убо сарацыни прияша во область свою всю Сирию, тогда в сей церкви случися чудо таково. Вниде некий нарочитый сарацынин со иными сарацыны в церковь ту во время церковного правила, и, видев икону святого Георгия и пресвитера, пред иконою стояща, покланяющася же и тайные совершающа молитвы, рече к другом своим: «Видите ли безумного сего, что творит, молится. Но принесите ми лук и стрелу, да доску оную прострелю». И абие лук принесен бысть, его же он, созади всех стоя, напряг, испусти стрелу на икону мученикову. Стрела же не ко иконе, но в высоту лет, и, спадши с высоты, удари сарацынина того в руку и уязви тую. Изыде убо абие вон и иде в дом свой, болезнующи рукою зело, и умножашеся болезнь, и отече рука его вельми и, аки мех, надмеся, и вопияше стеняши, смертною одержим болезнию.
Имеяше же в дому своем рабыни некии от христианская веры, яже призвав, рече: «Бых в церкви бога вашего Георгия и хотех прострелити икону его, но по случаю недобре стрелих, и возвратившися стрела, уязви мя в руку и се, умираю от нестерпимыя болезни». Они же рекоша ему: «Мниши ли, яко добре сотворил еси, дерзнув на образ святого мученика?». Глагола сарацынин: «Еда ли имать силу образ оный сотворити мя тако, якоже ныне есмь болен?» Отвещаша рабыни: «Мы не книжни есмы и не имамы, что отвещати тебе, но призови пресвитера, той речет ти, яже от нас вопрошаеши». Послуша же варвар совета рабынь своих и, послав, призва пресвитера, и рече ему: «Хощу уведати, кую силу имать доска оная или икона, ей же покланялся еси?» Отвеща пресвитер: «Аз не доске покланяхся, но Богу моему, всех Создателю, молих же изображенного на доске святого великомученика Георгия, да ходатай будет от мне к Богу». Глагола варвар: «И кто есть Георгий, аще не бог он ваш есть? отвеща пресвитер: «Святый Георгий несть Бог, но слуга Бога и Господа нашего Иисуса Христа, человек бысть, подобострастный нам, иже многия претерпе муки от поган нудивших его, да отвержется Христа, но он, мужественно вся претерпев, прия от Бога благодать соделовати знамения и чудеса. Мы же, любяще его, почитаем того икону и, аки на самого оного взирающе, покланяемся, объемлем и лобызаем сице, якоже и ты, по смерти родителей твоих и любезных братий твориши, одеяния их пред тобою полагаеши, слезиши, лобзаеши, аки тех самых очесам своим представляя. Тако убо мы святых иконы почитаем, не яко богов, не буди то, но яко изображения слуг Божиих, иже иконами своими чудодействуют. Ежели и тебе случилось дерзнувшему стрелити на икону святого мученика, да уведаеши силу его в наказание иным». Сия слышав, сарацынин рече: «И что сотворю? Видиши руку мою отекшу, и нестерпимую стражду муку, и к смерти приближаюся» Глагола ему пресвитер: «Аще хощеши жив и цел быти, повели принести к себе образ святого великомученика Георгия и постави того над одром твоим, и лампаду елея пред ним возжжи на всю ночь. Во утрие же помажи елеем больную твою руку и веруй, яко исцелееши, и будет ти тако». Сарацынин же абие моли пресвитера, да принесет икону Георгиеву, юже радостно приемши, сотвори вся тако, якоже от пресвитера научен бысть. И егда во утрие помаза руку свою елеем от лампады, абие преста болезнь, и исцеле рука его. Таковым чудом удивлен и увеселен варварин той, вопроси пресвитера, аще имать что в книгах своих писано о святом Георгии. Пресвитер же принес Житие и страдание святого, чтяще ему; он же, со вниманием послушая, держаще в руках икону мученикову и вещаше ко святому, на иконе изображенному, аки к живому, со слезами, глаголющи: «О святый Георгие! Ты юн, но смыслен был еси. Аз же стар, но безумен. Ты млад, Богу приятен. Аз же состарехся и лишен Бога, моли же о мне Бога твоего, да и аз буду раб Его». Таже припадая к коленом пресвитеровым, просяще того, да крещения святого сподобит его. Пресвитер же, видев его веру, крестити в тайне ночию, страха ради сарацынского. Бывшу же утру, новокрещеный оный сарацынин изыде из дому и, став посреде града в позор всем, со многим дерзновением нача велегласно проповедати Христа, истинного Бога, сарацынскую же веру проклинати. И абие стечеся к нему множество сарацынов, и исполнившеся гнева и ярости, устремишася на него аки дивии звери, и мечами на уды ссекоша. И тако в малом времени добрый исповедания соверши подвиг, и прия венец мученический, поспешествующим ему молитвам святого Георгия великомученика.