Срочно был допрошен бригадейро Боророти. Чернявый малый со сплющенной головой, отчего его уши казались двумя ручками суповой тарелки, пояснил:
Вы понимаете, я тоже, возможно, не заметил бы этой яхты, но впереди был грозовой фронт, и пришлось под него «подныривать», чтобы не обходить стороной, потому что нам было предписано следовать строго по курсу. Вот тут-то я её и увидел. Высота была небольшая, всего около километра, и потому я ясно рассмотрел это судно с голубыми и красными полосами по белым бортам.
Дознаватель спросил:
А почему вы обратили на неё внимание, ведь в этом районе проходит много различных судов?
Да, там были ещё два судна: один сухогруз и два контейнеровоза. Но эта яхта двигалась как-то неестественно, боком, что ли. Такое впечатление, что её сносило течением, и ею никто не управлял.
Может быть, люди просто заснули?
Возможно, пожевав черный ус, ответил бригадейро. Но, когда я возвращался назад, эта яхта оставалась в том же положении. Это было очень странно.
Что же здесь странного?
Яхта очень большая, а на палубе не было ни одного человека, пояснил летчик и добавил: К тому же с флагштока был снят флаг государства, которому принадлежит яхта.
К месту обнаружения яхты был направлен фрегат военно-морских сил США. С помощью космических навигационных систем через трое суток яхта была обнаружена. Правда, в весьма неподходящий момент: в межсезонный период смены весны и лета вдруг начались шторма, которые длились по нескольку суток, а потом в штиль на океан и вовсе опустились покрывала туманов, скрывавшие даже очертания самого фрегата, очень крупного морского судна. Боясь столкнуться в тумане с яхтой, капитан корабля приказал осторожно отойти подальше от того места, где могло находиться судно.
Когда задул свежий зюйд-вест, небо очистилось от облаков и засияло приятное, ласкающее весеннее солнце, поиски возобновились вновь. Уже через несколько часов наблюдатель сообщил, что по правому борту видит большое судно, похожее на яхту «Аннушка». Капитан посмотрел в бинокль: да, по всем приметам, это был тот самый корабль, который им надлежало разыскать. Вот голубые и красные стрелки по бортам, скошенная, словно у самолета-истребителя рубка, резко выдающийся нос и высокая мачта радиоантенны. Но как ни прекрасна была яхта, она походила сейчас на мёртвую сказочную царевну, которая не могла обойтись без живительного поцелуя царевича. Ни на палубах, ни на надпалубных постройках, ни в рубке, ни за иллюминаторами не прослеживалось ни одного движения, ни одного признака жизни.
Подойдя кабельтова на два к яхте, капитан приказал встать фрегату на плавучие якоря и спустить две шлюпки. Когда помощник командира корабля Бен Лаузон со своей командой обогнул яхту, то с удивлением не обнаружил ни бортовых, ни кормового шторм-трапов. На месте были даже спасательные шлюпки. Но, если на яхте никого нет, как же команда покидала её? Бен Лаузон приказал одной шлюпке оставаться на плаву, а сам с тремя матросами поднялся на яхту.
«Аннушка» встретила их равнодушной тишиной и легкой бортовой качкой, словно капризная красавица, равнодушно покачивающая плечами в ответ на непристойное предложение кавалера. Все каюты были пусты, всё в них было на местах, но не было ни одной личной вещи экипажа, из чего Бен сделал вывод, что люди, находившиеся на борту, не были захвачены врасплох, что покидали они своё океанское прибежище, по-видимому, сами и добровольно. Не наблюдалось ни следов борьбы, ни поспешности, ни беспорядка. Даже сейчас яхта поражала чистотой, опрятностью и даже какой-то кокетливостью.
Машины были в порядке, в танках было достаточно горючего и смазочных материалов, и потому Лаузон недоумевал, по каким причинам экипаж яхты мог бы покинуть судно. Помещения корабля не были заперты на ключ, да и сами ключи аккуратно висели в сервис-шкафчике. В роскошной каюте самого хозяина помощник капитана обнаружил также полный порядок. В зеркальной стенке спальни, обрамлённой малахитовыми узорами, отражалась роскошная огромная кровать размерами с корт для тенниса. Тут же стоял шахматный столик, расквадраченный розовым и белым мрамором, под которым находились и сами шахматы, сделанные искусным мастером резчиком из нефрита зеленого и белого цвета. По радиосвязи Лаузон сообщил на корабль, что яхта совершенно пуста, не обнаружено ни одного человека.
Машины были в порядке, в танках было достаточно горючего и смазочных материалов, и потому Лаузон недоумевал, по каким причинам экипаж яхты мог бы покинуть судно. Помещения корабля не были заперты на ключ, да и сами ключи аккуратно висели в сервис-шкафчике. В роскошной каюте самого хозяина помощник капитана обнаружил также полный порядок. В зеркальной стенке спальни, обрамлённой малахитовыми узорами, отражалась роскошная огромная кровать размерами с корт для тенниса. Тут же стоял шахматный столик, расквадраченный розовым и белым мрамором, под которым находились и сами шахматы, сделанные искусным мастером резчиком из нефрита зеленого и белого цвета. По радиосвязи Лаузон сообщил на корабль, что яхта совершенно пуста, не обнаружено ни одного человека.