Опубликованная в 1984 г. работа Л. Е. Кертмана и П. Ю. Рахшмира «Буржуазия Западной Европы и Северной Америки на рубеже XIXXX веков» наметила поворот к анализу социальной структуры стран западной цивилизации, что было положительным явлением, но выводы авторов тенденциозны и явно не соответствуют общественно-политическим реалиям. По их утверждению, «буржуазия стран Запада, несмотря на достигнутое ею к концу XIX в. невиданное могущество и уникальное положение сравнительно немногочисленной верхушки капиталистического мира, властвовавшей над всем человечеством, вопреки ухищрениям ее лидеров и идеологов, не говоря уже о решающем влиянии на сознание большинства народа, так и не удалось сохранить свое мировое всевластие. Рабочий класс во главе со своим сознательным и организованным авангардом, овладевшим научным пониманием законов развития общества, оказался сильнее, хотя еще не настолько, чтобы ликвидировать буржуазное господство в глобальном масштабе» [436, с. 151].
А. Б. Вебер в обстоятельной монографии «Классовая борьба и капитализм: рабочее и профсоюзное движение как фактор социально-экономического развития (XIXXX вв.)» исследовал воздействие классовой борьбы трудящихся на социально-экономические процессы в капиталистическом обществе. Книгу отличает богатство фактического материала, но ее конечный вывод сводится к утверждению, что «борьба трудящихся за одни лишь повседневные требования не может устранить коренные пороки капиталистической системы, которые неизбежно воспроизводятся всем ходом развития <> Для преодоления капитализма необходим качественный, революционный скачок» [130, с. 284285]. Это утверждение нельзя воспринимать иначе как тиражирование классического марксистско-ленинского постулата о пролетарской революции как способе изменения социально-политического строя, утратившего свою актуальность на современном этапе общественного развития. Собственно, эту оценку можно отнести и к позиции авторов коллективного исследования «Стачки: история и современность». К. М. Кантор, М. А. Заборов, Ю. П. Мадор в главах, посвященных характеристике забастовок как специфической формы борьбы рабочего класса, их зарождению и развитию в период домонополистического капитализма, а затем и перехода к империализму, включая французский анархо-синдикализм, создали насыщенную исторической конкретикой и статистическими обобщениями панораму стачечного движения. В конечном счете, полагают авторы, стачка «содействует развитию, совершенствованию капиталистического способа производства, но это путь обострения капиталистических противоречий, подготовки предпосылок социализма в недрах капитализма, подготовки превращения капитализма в социализм» [909, с. 342].
Европейские революции 1830 и 18481849 гг. В связи с тем, что проблема «революция и классовая борьба» рассматривалась в качестве одной из ведущих, а Европа пережила наибольшее число революций, изучение рабочего движения, революционных движений и взрывов постепенно начало занимать одно из главенствующих мест в советской историографии. Но процесс этот был небыстрым, хотя уже до революции 1917 г. российские историки, в частности В. А. Бутенко, занимались изучением европейских революций. Итогом его изысканий стали опубликованные в 1913 г. работа «Либеральная партия во Франции в эпоху Реставрации» [112] и в 1923 г. исследование «Социальный состав либеральной оппозиции во Франции в эпоху Реставрации» [113]. В последней Бутенко пришел к выводу, что «не сочувствие либеральной программе, а тот же социальный инстинкт демократической Франции, не мирившейся с господством людей старого порядка, поднимал лишенную политических прав, но представлявшую собой единственную действительную политическую силу народную массу к активным выступлениям в защиту либералов и их требований» [113, с. 278].
Других монографических работ о революции 1830 г. во Франции (если не считать нескольких журнальных статей) советская, как и постсоветская, историческая наука не создала творческие достижения ограничились работами П. П. Черкасова об активном участнике революции М.-Ж. Лафайете [1020; 1021].
В большей степени предметом изучения стала революция 18481849 гг. Интерес советской историографии к ней был обусловлен тем, что именно в ходе этой революции в июне 1848 г. состоялось выступление парижских рабочих. Для Маркса это была борьба за сохранение или уничтожение буржуазного строя, такой же была оценка Ленина: июньское выступление явилось «первой гражданской войной между пролетариатом и буржуазией» [536, т. 38, с. 305]. Естественно, советские историки следовали этим установкам и развивали их. Первые публикации о революции во Франции были рассчитаны на массового читателя. Начало положил В. И. Невский, выступивший с 14-страничной брошюрой [667], затем события революции осветил С. Д. Сказкин [877]. Особенно активен был Ю. М. Стеклов. Его брошюру «Революция 1848 года во Франции» впервые опубликовали еще до Октябрьской революции. Затем она дважды выходила в свет в 1918 г., в дополненном виде ее переиздавали в 1922, 1923 и 1925 годах [918; 919]. К 75-летию революции вышел сборник статей, авторами которых были виднейшие ученые Ф. А. Ротштейн, М. Н. Покровский, Е. С. Варга, А. В. Луначарский, И. И. Скворцов-Степанов, Ю. М. Стеклов [951]. Научно-популярный очерк о революционных событиях в Германии издал Я. М. Захер [346]. А. И. Молок подготовил монографию об июньском восстании парижских рабочих в период революции 1848 г. и отношении Маркса к июньскому восстанию, выраженному в статьях в «Новой Рейнской газете» [641; 642]. Молок пытался доказать, что восстание поддержал весь рабочий класс Франции современная российская историография так не считает: «республиканцы и демократы почти единогласно осудили Июньское восстание» [42, с. 258].