Беларусь одной из первых советских республик подверглась нападению нацистской Германии. Чтобы задержать германское наступление в приграничных районах Беларуси, у советского руководства не оказалось достаточных сил и средств. За короткий срок советские войска потерпели поражение. Однако, как отмечает известный белорусский исследователь истории Великой Отечественной войны А. А. Коваленя, «война для Советского Союза была не только трагической страницей, но и героическим ратным трудом»[12]. Наступление немецких войск по белорусской земле не было триумфальным. Они никогда еще с начала Второй мировой войны не встречали столь упорного сопротивления. Символом массового подвига советских воинов стала героическая оборона Брестской крепости. Обороне цитадели были посвящены книга С. С. Смирнова, сборник воспоминаний «Героическая оборона»[13]. Именно в 1960-1970-е гг. в отечественной историографии была сформирована основная концепция обороны крепости: гарнизон насчитывал 3,54 тысячи человек, держал оборону в течение месяца, в результате которой погибли почти все защитники крепости. В связи с тем, что почти не сохранилось отечественных документов по этой теме, а зарубежные архивы были недоступны советским ученым, концепция базировалась преимущественно на воспоминаниях непосредственных участников обороны крепости. Сложные вопросы, посвященные судьбе пленных красноармейцев, не находили в то время отображения на страницах изданий.
Историография обороны Брестской крепости значительно пополнилась в постсоветский период. Сотрудниками мемориального комплекса «Брестская крепость-герой» подготовлены сборник очерков «Герои Бреста» и книга «Брестская крепость: факты, свидетельства, открытия»[14].
Несомненный интерес для научного осмысления проблемы представляет монография С. Е. Новикова «Беларусь улетку 1941 года: новыя падыходы ў даследаванні баявых дзеянняў»[15]. Впервые в отечественной исторической науке исследователь вводит в научный оборот полный текст «Донесения о ходе боевых действий при взятии Брест-Литовска» командира 45-й дивизии Ф. Шлипера. Оправданным выглядит сделанное на основании анализа данных документальных источников следующее заключение С. Е. Новикова: «На своем пути части германского вермахта фактически с самого начала агрессии против СССР встретили сильный рубеж сопротивления, на котором мужественно стояли воины разных национальностей, выполняя свой священный долг по защите советской Родины»[16].
Отдельным направлением отечественной историографии можно назвать изучение защиты советскими войсками и народным ополчением г. Могилева 3-26 июля 1941 г. Оборона этого города является одной из самых героических и в то же время трагических страниц начального периода Великой Отечественной войны на территории Беларуси. В этом плане хотелось бы отметить поисковую работу Могилевских краеведов Н. С. Борисенко, Г. И. Волчок, А. П. Костерова, благодаря которым открыты новые, ранее неизвестные факты обороны днепровского рубежа. Так, Н. С. Борисенко в книге «Днепровский рубеж: трагическое лето 1941-го» на основании найденных в лесах Могилевской области штабных документов 20-го механизированного корпуса Красной Армии, а также материалов Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации вводит в научный оборот новые данные о результатах боев под Могилевом летом 1941 г.[17]
Картину боев за Могилев дополняет уже упомянутая нами монография С. Е. Новикова. В подразделе «Днепровский рубеж под Могилевом» впервые в отечественной историографии в научный оборот введен приказ 1 командира 172-й стрелковой дивизии генерал-майора М. Т. Романова от 7 июля 1941 г., обнаруженный ученым в немецких архивах. Именно на данную дивизию возлагалась непосредственная защита города. Новый документ позволил уточнить конкретные мероприятия по созданию системы боевого обеспечения и организации обороны Могилева, благодаря которым оборона стала, как подчеркивает белорусский историк, уникальной операцией, «фактически первой удачно организованной без директив сверху и мастерски проведенной в невероятно сложных условиях»[18]. Подтверждением тому служат донесения командиров четырех пехотных дивизий 2-й полевой армии германского вермахта. В частности, в донесении 7-го корпуса от 22 июля 1941 г. о деятельности 7-й и 23-й дивизий отмечается, что «сопротивление перед этими дивизиями настолько сильное и упорное, что возникает сомнение относительно самостоятельного разгрома врага и взятия плацдарма»[19]. В следующем документе отмечено: «Плацдарм Могилев брался 7-м армейским корпусом в течение семи дней неожиданно жестокими боями. Этот штурм представляет собой полностью завершенную операцию, а потому является редкой картиной отдельной битвы армейского корпуса Русский держится до последнего. Он вовсе не восприимчив к боевым действиям на его флангах и в тылу. Надо было с боем брать каждую стрелковую ячейку, каждую противотанковую и пулеметную позицию, каждый дом»[20].
Картину боев за Могилев дополняет уже упомянутая нами монография С. Е. Новикова. В подразделе «Днепровский рубеж под Могилевом» впервые в отечественной историографии в научный оборот введен приказ 1 командира 172-й стрелковой дивизии генерал-майора М. Т. Романова от 7 июля 1941 г., обнаруженный ученым в немецких архивах. Именно на данную дивизию возлагалась непосредственная защита города. Новый документ позволил уточнить конкретные мероприятия по созданию системы боевого обеспечения и организации обороны Могилева, благодаря которым оборона стала, как подчеркивает белорусский историк, уникальной операцией, «фактически первой удачно организованной без директив сверху и мастерски проведенной в невероятно сложных условиях»[18]. Подтверждением тому служат донесения командиров четырех пехотных дивизий 2-й полевой армии германского вермахта. В частности, в донесении 7-го корпуса от 22 июля 1941 г. о деятельности 7-й и 23-й дивизий отмечается, что «сопротивление перед этими дивизиями настолько сильное и упорное, что возникает сомнение относительно самостоятельного разгрома врага и взятия плацдарма»[19]. В следующем документе отмечено: «Плацдарм Могилев брался 7-м армейским корпусом в течение семи дней неожиданно жестокими боями. Этот штурм представляет собой полностью завершенную операцию, а потому является редкой картиной отдельной битвы армейского корпуса Русский держится до последнего. Он вовсе не восприимчив к боевым действиям на его флангах и в тылу. Надо было с боем брать каждую стрелковую ячейку, каждую противотанковую и пулеметную позицию, каждый дом»[20].