Ее первое впечатление от Лонгстрита не было благоприятным. Скорее даже он напугал ее своими ледяными глазами и крупными, несколько грубоватыми чертами лица. Стремясь разорвать неприятную тишину, воцарившуюся в этой части зала, Элизабет мягко спросила:
— Может быть, ты познакомишь нас, Натан? Я не уверена, что до этого слышала от тебя имя мистера Лонгстрита.
— Он не упоминал обо мне? — Мистер Лонгстрит как бы подавился коротким смешком. — Это странно, каких-нибудь шесть недель тому назад в Лондоне он поклялся мне в вечной дружбе.
— Говорите тише, идиот. На нас уже смотрят. Натан прошептал эти слова, и глаза его стали очень настороженными. Поймав изумленный взгляд Элизабет, он ответил ей довольно затравленным голосом:
— Прошу прощения, дорогая, мы покинем тебя ненадолго. Лонгстрит немного не в себе.
Не дожидаясь реакции жены, он схватил своего знакомого за руку и увлек его в сад. Весьма озадаченная происходящим, Элизабет смотрела им вслед, размышляя, как это ее муж ухитрился обзавестись таким странным другом. Похоже было, что мистер Лонгстрит ревновал…
Эта мысль повлекла за собой целую цепь сомнений. Ей вновь стало не по себе от того, что она так мало знает о Натане Риджвее. Только то, что он происходит из хорошей семьи и что ее отец дал согласие на ее брак с Натаном. Да и ухаживание длилось не слишком долго. Совершенно неосведомленная в сфере взаимоотношений между мужчиной и женщиной, Элизабет не сумела бы объяснить первопричину своих тревог, но она инстинктивно ощущала, что в ее взаимоотношениях с Натаном что-то изначально было не так. Конечно, между нею и Натаном не было того бурного взрыва страсти, о которой пишут в романах. Не был Натан и тем темноволосым героем-красавцем, о котором она грезила. Почти с сожалением Элизабет вспоминала, что ухаживание Натана было очень корректным, ровным. Оправдывая его, она отталкивала мысли, что ему стоило бы быть более настойчивым, ищущим запретного поцелуя или объятия.
Более того, она упрекнула себя за такие крайне смелые мысли — молодым леди с ее положением в обществе не следует думать о таких глупостях, как тайные поцелуи и объятия!
От Мелиссы Элизабет не узнала практически ничего о своих обязанностях в браке. Она усвоила только, что «должна быть послушной и безропотной». Естественно, такой совет не был слишком привлекательным, кроме того, он не соответствовал поведению ее любимой героини, о которой она читала в романе. Хотя, конечно, в отличие от нее эта героиня была влюблена, а не вступала в брак по соображениям целесообразности.
Встревоженная подобными размышлениями о своей судьбе и желающая чего-то такого, чего она даже не смогла бы объяснить, Элизабет пристыженно оглядела зал в надежде поймать хоть чей-нибудь дружественный взгляд. И это ей более чем удалось. Вдовствующая герцогиня Четэм и леди Алстэр, заметив, что Натан покинул ее при странных обстоятельствах, направились к ней. Юная леди оказалась в объятиях герцогини, которая прижала ее к своей мощной, обтянутой сатином груди, а затем передала ее леди Алстэр.
— Мое драгоценное, драгоценное дитя! — воскликнула герцогиня с ободряющим выражением на добром лице. — Твоя свадьба замечательна, я так рада, что начало твоей жизни столь блистательно.
— О да, дорогая Элизабет, тебе пока очень везет, — добавила леди Алстэр. Взгляд ее прозрачных голубых глаз подобрел, когда она увидела хрупкое очарование Элизабет. — Мистер Риджвей очень заметный молодой человек, и тебя надо поздравить с такой удачей в браке. Желаю вам большого счастья, моя дорогая.