Признаюсь, Лё: я в тебе сомневался. Ревновал ко всему: к краскам, к губной гармошке К самой себе. И еще: я знал, Лё, я был уверен: ты принадлежишь мне, только когда спишь. Рядом.
Или, когда ты, Лё, спишь, ты принадлежишь мне меньше всего?..
Как-то я долго изучал твое тело с зажженной свечой в руке: каждый кусочек. Каждый миллиметр твоей не слишком гладкой кожи. Каждый волосок. Каждую родинку. Шрамик. Удивительно: ты не была красавицей да и что такое красавица? однако твой маскирующийся мясом и кожей скелетик казался до того гармоничным, что я, Лё, на самом деле ты слышишь? слышишь? дай знать! сходил с ума: да я же всегда восхищался тобой, фигурная моя де, милая моя Лё!
А ночами ты одно время чудесничала: твои приступы мазохизма (назовем так) меня скорее угнетали, чем возбуждали, но как я мог отказать?.. К счастью, продолжались эти эксперименты недолго: как и многое другое, наскучили тебе и они.
А какой беззащитной ты, Лё Взъерошенные Волосы, казалась, когда засыпала, положив ногу мне на бок! Только в эти минуты я знал: ты принадлежишь мне, мне, мне, ну, а завтра Завтра снова будешь всматриваться в свои нарисованные зеркала из глины.
Иногда к тебе приходили: нечасто ты не очень-то любила гостей. Как и людей вообще. И даже с теми, кого величают artists (см. ежедневник), общалась без особого интереса. Впрочем, я мог ошибаться. Впрочем, все чаще мне казалось, будто чувство любви для тебя недоступно. Но можно ли винить за это мою Лё?
Помню, как-то ты выбежала из мастерской, а потом кинулась ко мне, стянула рубашку, а я-то, дурак, не сразу догнал, что ты просто хочешь меня трахнуть! Таким вот «глаголом» решила прожечь сердце Заявила: «Сегодня работа возбуждает» и полезла в штаны, как последняя шлюха И ты ведь затрахала меня, детка!
потом я сказал и ты сказала и снова в мастерскую через час выбежала ошалевшая с кошачьими и потом ты сказала и я сказал[16]
Но обычно ты, Лё, держала дистанцию. То ли думала, будто я не достоин быть впущенным в твой внутренний мир, то ли вообще ни о чем не думала, и было тебе в кайф не в пример мне одной А я каждый божий день все больше терял голову. И если б ты только узнала, что я схожу по тебе с ума, то моментально вычеркнула бы меня из условной графы «Планы» условного ежедневника: вирус душевной фригидности такое бывает?.. Я никогда не говорил: «Знаешь, я люблю тебя, Лёра», и непонимание твое, зачем я с тобой все это время, зачем я терплю твои выходки, именно это-то, наверное, и подстегивало твой интерес Странно, я еще интересовал тебя пусть не каждый день пусть я смирился Смирился да. А что оставалось? Странно слышать, что мужчины не умеют любить.
Со стороны может показаться, будто мы только и делали, что играли в кошки-мышки, но, в сущности, у нас были неплохие отношения, не лишенные определенной дозы? порции? тепла.
Холостые обороты моей оболочки. Страшно устал. Допишу завтра. Съесть, что ли, кекс
Я знал Соньшу задолго до тебя, Лё, это была чу́дная девка с длинными каштановыми волосами, стоящей грудью и долгими ногами. Она сразу же просекла, что к чему: мы проговорили о тебе весь вечер человеку, видишь ли, иногда нужно выговориться И вообрази! Соньша давала полезные советы Как вести себя с такими, как ты, Лё А потом закидывала долгие свои ноги мне на плечи, но я думал о тебе, Лё: мне действительно мерещились твои глаза романтично, не правда ли? Несколько раз, Лё, я назвал Соньшу твоим именем, она не обиделась. Признаться, я был рад, что побывал у нее. «Какое же это сладкое чувство изменять!» думал я, закрывая за собой дверь.
Говорят, существует молитва об избавлении от воспоминаний.
Не могу писать. Не писать не могу тоже.
Это продолжалось сутки, а потом я раскаивался. Не из-за «моральных принципов», нет, драгоценная Лё, все гораздо проще проще и прозаичней: свежайший триппер. Поэтому и пришлось наврать тебе, любимая, будто меня срочно командируют в город N Ты тихонько усмехнулась, но ничего не сказала, а через три недели я был чист. И очень ОЧЕНЬ! к тебе торопился.
Однако я не застал тебя, Лё. Твоя высокохудожественная натура парила бог весть где в поисках сюжета для новой непонятной мазни (кстати, у тебя купили картину, что оказывалось выше моего понимания).
Дверь в мастерскую была не заперта, и я вошел. Все как всегда: холсты, краски, скульптурки, бумажки, шедевр прикладной литературы «Как выращивать грибы на балконе» (откуда у тебя эта дрянь?) Мой взгляд упал на записку чей-то бисерный почерк сообщал о встрече в 18:30 у каких-то там ворот, но я не придал этому значения, Лё, да и стоит ли придавать значение случайным запискам? «У тебя дивное имя», думал я, пуская колечки дыма.
Лё-РА. Лё. Солнце моего бога. Лё, просто Лё «грех мой, душа моя». Я стал вспоминать твои черты, стал подумывать даже, как разнообразить наш секс
Размечтался.
А потом застукал вас. Как смешно Как странно Как глупо, боже мой, как глупо и подло! Ты променяла меня на какую-то девку Да ты ты просто извращенка!
Я. Люблю. Извращенку. Гадаю, почему она странная не такая, как все А она, оказывается, больше любит девок