Зацепленный нами Кабинет этот священная Мекка, знаменитая пирамида Хеопса, знатный Капитолий, занятный, но недоступный Ватикан, званный штаб Клуба Диванных Путешественников и Спальная Служба Хозяина.
В присутствии Хозяина дедушки Федота это, прежде всего, публичная читальня «для своих и со стороны», сравнимая по многообразию жанров разве что с Александрийской. Она двухсветной высоты, с тремя выносными галереямиярусами по контуру стен, с книгами на вынос без предварительной записи.
Она удобна для пользования: без очередей, с самообслуживанием, с недействующим гостевым кальяном какому черту он тут нужен и кофейным прибором, замученным непрерывным извлечением прока.
А в отсутствие хозяина это главный игральный и спортивный зал для двух самых молодых домочадцев женского пола, банты и макушки которых едва выше крышки стола.
Девочки приходят сюда без кукол, но зато с корочками жевательной извести в карманах и ртах. Они, с каждым месяцем юных жизней, все глубже и выше осваивая пространство, порой неожиданно, словно корабельные обезьяны в момент пушечного выстрела, вдруг начинают орать и пищать пиратскими лозунгами, кидаться мелкими объектами, носиться стремглав по антресолям и испытывать на динамическую прочность средства вертикального передвижения.
Лестниц в кабинете, кстати, по всем пожарным правилам, две. Первая стационарная винтовая, негорючая, выполненная из наборного чугуна, расположена рядом с входом. Вторая ее правильней назвать «лестниЩЩЩа» передвижная или, правильней, перевозная. Тягловая сила: ручная. Она с массивными деревянными колесами. Колеса неоправданно брутальны: они будто бы предназначены везти стенобитную машину с катапультой, цивильно и по модному слитых в одном предмете.
Девчонки по принципу скалолазов: чем больше на вершине льда, тем интересней водружать флаг, снимают с верхних ярусов витиеватые фолианты, залистанные книги и изъеденные ветхостью книжонки, ранее им санитароаморале недоступные. Скрытым нюхом следопытовпервооткрывателей находятся экземпляры с самымисамыми распрекрасными картинками, которые, естественно, прячутся от девочек злющими врагами передового столичного журнала «Эротическое просвещение провинцмолодежи». И, естественно, на самыхсамых верхних полках.
Они, словно древние строители на известняковом плато, копошатся на теплых досках инкрустированного дубовыми бляшками пола. Они обкладываются параллелепипедами книг. Собрав количество, достаточное для производства личного гнезда, водружают жилые пирамиды. Затем забираются внутрь каждая в свою ячейку, и только там начинают листать и смотреть картинки избранной запретной, но такой милой от этого всего вещицы.
***
Пора обедать! Всем вниз!
Мы заняты.
Подождем Ленку с Михейшей.
Они уже подходят.
Это они в сенках стучат?
Они, милые. Лаптями тряся, колыдвойки неся.
Хихихи. У них сапожки с подковками. И пятерки бывают.
Не хочу есть: я сытый солнечный диск, я качусь по небу в свой муравейник.
Кому говорю! Эй!
Неа: я фатефон Татунхамат.
Девочки не бывают фараонами, сердится бабка Авдотья.
Тогда мы обе Нефертёти.
Нефертёти разумны и сообразительны не по возрасту.
Деда Макарей (мсье Фритьофф, батюшка Алексий), у вас есть «питонцы»?
Детей имеете в виду? Или змею?
Нет, канарейку, болонку, хамелеончика.
У меня только домашний музей.
У меня колледж для поросят.
У меня приход и своих семеро под лавкой.
Полошить на штол луковишу начинает Дашаглупыш,
и заведется ручной сверчок, заканчивает Оляумничка.
***
Процесс познания и строительства храмов развлечений в Кабинетечитальне бесконечен, ибо бесконечны ископаемые дедовы карьеры. Все полиевктовские девчонки с трех лет сочиняют устные стихи, с трех с половиной сказки, с четырех пишут межкукольные романы.
***
Процесс познания и строительства храмов развлечений в Кабинетечитальне бесконечен, ибо бесконечны ископаемые дедовы карьеры. Все полиевктовские девчонки с трех лет сочиняют устные стихи, с трех с половиной сказки, с четырех пишут межкукольные романы.
Начало собирания сокровищницы положено Федотовыми прадедами. При последнем переезде в Джорку для перевозки библиотеки дедом Федотом (тогда он был просто Федотом Ивановичем) был нанят и переоборудован грузовой вагон. Вагон до самой крыши набился печатной продукцией и строгаными начерно брусками. Из брусков, чуть поправленных резцом столярной вертушки, позже сделались каркасы стеллажей.
До деревни от Ёкского вокзала библиотека ехала караваном. Нет, не верблюжьим, не ослиным, но из Просто из Просто из немыслимого количества неиндейских подвод, ведомыми неегипетского вида мужиками, одетыми в неевропейские зипуны и обутыми в ужаснейшие, совершенно неавстралийского вида чуни.
В перерывах между «чтением», пританцовывая и вальсируя, юные читательницы и спортсменки ходят кругами по галереям и ощупывают богатые резные украшения интерьерного убранства. В них с возрастом выискиваются все более новые, и все более разгаданные веселые подробности.
Что вам еще рассказать?
А то, что все спортивным обезьянкам доступно для исследования и ломки. Все, кроме приличной величины и грубовато состряпанной из железного лома люстры, свисающей со стропил до геометрического центра описываемого пространства.