Ярослав Полуэктов - А слона-то я приметилъ! или Фуй-Шуй. трилогия: RETRO EKTOF / ЧОКНУТЫЕ РУССКИЕ стр 8.

Шрифт
Фон

Одинаково любопытна кухня, трактирский быт, способы содержания скотины.

Надо же: тут в центре пасутся коровы. В НотрДаме такого нет!

Смешны игры шахтерские, полугородские, где ядро составляют кулачные бои без правил. Тож и зимой после взятии Царьгоры. «Массовость и привлекательность»  девиз директората U.А.«Коpizub & BelgFrank» и всей его рекламной компании.

Стравливают собак с боевыми петухами, крысиные бега в ходу. Тараканьи в ближайшей перспективе. И то, против тараканьих восстают местные скурпулезные историки олимпиад: «Не наше это,  говорят,  привозное, нет у нас африканских породных скакунов, проиграем любому».

В середине Славян пишет:

«И сексуальные игрища среди неграмотных селян чрезвычайно распространены, а уж как любопытны! Фольк! Голый фольк! В воде, в бане, в кустах чертополоха, в стогах, у костра в ночном. Пугают любящие мельничных крыс и зверей полевых, и только свиньям и кобылам все эти хлевные сношенья до лампочки! Хрюканье да фырканье  вот их ответ на логичное, хоть и несколько шумное человеческое времяпровождение. Видывали они и не такое.

А уж как нелепо оригинальна и бестрадиционна местная архитектура, ни на что не похожая: бездна рукоделия и непрофессиональной, но такой забавной выдумки и безграничной фантазии.

Чокнутые, придурковатые и счастливые все люди! Словно недоступный посторонним и обжитый веселыми аборигенами остров посреди квёлой цивилизации.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА

А уж как нелепо оригинальна и бестрадиционна местная архитектура, ни на что не похожая: бездна рукоделия и непрофессиональной, но такой забавной выдумки и безграничной фантазии.

Чокнутые, придурковатые и счастливые все люди! Словно недоступный посторонним и обжитый веселыми аборигенами остров посреди квёлой цивилизации.

Логовища тут деревянные имеются в переизбытке.

Дома узорчатокаменные и просто каменные встречаются значительно реже: в пропорции полтора на сто деревянных.

Растут как грибы землянки, лабазы, сараи, хлева, хранилища. В борах и лесах смешанных  охотничьи домики мелькают в ветвах, числом как гнезда; есть избушки на своих ногах.

Захаживают в Джорку охотно, как в бесплатную зимнюю столовку, волки, лисицы, медведи. И, судя по частым ночным крикам жильцов, всполохам петушиным и ночным блеяньям, питаются эти нередкие спонтанные гости  те, что не хуже татар  регулярно и по дореволюционным меркам вроде неплохо.

А уж как староста с переулка Феклыказачки приплясывает с девками  любодорого посмотреть.

Вывод: сюда киношку надо везти и съемку делать хватит на десять американьскихъ серь»

Пишет ближе к концу (а это сотая страница диплома):

«и Лизка  дрянь, тоже не станет глядеть, ей бы в стакан заглянуть: совсем попортилась девка в местной глуши. И пошла, кажется, по всем рукам, которые только готовы эту шутиху мацать».

И в конце:

«и все это полнейшая чепуха, отсев, шелуха, мусор, навоз, пепел пожарища, ни одного явного артефакта сметет революцией, дождемся. И пошли вы все нахрен, потому что читать наш говняный диплом все равно никто не будет. А я запишусь на войну  всем вам и родителям назло и себе на потеху, матушку вашу! Вон они ходят переписчики с повязками! Хренов вам фольклор, в солдаты иду».


***


Прокл не против, чтоб ревнивый Славка пошел в солдаты. Нравится ему самому СамсонихаКариатиди!


***


В подвале школы есть еще склад отжившей срок мебели: там изрезанные ножичками парты и поломанные лавки. Есть слесарный и столярный инструмент. Имеется кухонка  в миру «Преисподня», а фактически она  кофейня директора, и она же учительская на три персоны.

Перед сном Прокл вычесывает шелуху запущенных пяток, применяя нелегально добытый в общественной бане кусок пемзы, на стройке  кусок кирпича, на мостках  морскую вехотку, и у плотины  самоделочный из плоского напильника бандитскокухонный нож, выдернутый из утопленника. Грызет Прокл без устали желтые ногти рук, ловко перекусывает заусенцы и горестно плюет добытой органикой в окно, удобно расположенное у самой земли. Была б земля плодородной, то вырос бы под окном целый легендарный лес кустистых ногтей и закрыл бы он собою и школу, и солнце.

Из окна видны гимназические ворота, за оградой топорщится облезлая луковка и чутьчуть более целый гонтовый шатер церкви.

Заигрывает с революционными облаками колокольня.


***


В солнечное утро, ровно в семь тридцать пять, двадцать третьего октября с Рождества Христова по григорианскому календарю,  а безветрие и тучки вчерашние кудато, надо сказать, словно по заказу расползаются,  тень от колоколенки родится. Стелется, ломаясь, аж по шести крышам, выстроившихся будто по линейке с востока на запад. Конец тени с двумя дырявыми насквозь спаренными арками ровно в семь сорок пять взбирается на известняковую стену раскольничьего, а позже  при Ермаке  казачьего скита. Теневой рисунок арок с точностью до десятинки вершка повторяет рисунок окон упомянутого казачьего охранного дома. Так что, если вы глянете из одного из этих окон, то увидите солнце, обрамленное волшебной изящности аркой. Красотища в раме и вопросище в голове: почему так? Отойдете к следующим окнам: солнце уже сбоку. Да, действительно странно, оченно странно. Не иначе как древняя обсерватория, едреный корень! Не иначе как обсерватория построена как будущий Знак Михейшиного рождения. Не иначе как намекают на важность Михейшиного существования и на бронирование ему места в книге нешуточных Историй Российского государства!

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Скачать книгу

Если нет возможности читать онлайн, скачайте книгу файлом для электронной книжки и читайте офлайн.

fb2.zip txt txt.zip rtf.zip a4.pdf a6.pdf mobi.prc epub ios.epub fb3