Однако в конце 1980-х начале 1990-х годов появляются сомнения в способности и желании партий выполнять те функции, которые им предписывает теория, и в политической науке возникает тема кризиса института партий в либеральных демократиях Запада. Одновременно меняется представление о характере демократии в обществе постмодерна. Авторы номера предлагают читателям новый взгляд на проблему отношения между партиями и демократией, опирающийся на богатый эмпирический материал и новое теоретическое знание о современных партиях, а также новый подход к ее исследованию.
Тему открывает статья Кей Лоусон «Новый подход к сравнительному исследованию политических партий», в которой раскрываются методология, содержание и основные результаты беспрецедентного по своему масштабу сравнительного исследования, завершившегося выходом в 2010 г. из печати пятитомного издания «Политические партии и демократия». По сути этот проект подводит некоторый итог тридцатилетним исследованиям эволюции отношения между партиями и демократией. Чтобы выйти за рамки поверхностного описания и понять это далеко не однозначное отношение, необходимо было проанализировать его исторический, социоэкономический и институциональный контексты в каждом конкретном страновом исследовании. Другим методологическим принципом проекта стало привлечение к работе над главами по отдельным странам местных ученых, что, как утверждает Лоусон, обеспечивает аутентичность анализа. От авторов требовалось прежде всего уделить внимание специфике своих стран, а не стремиться втиснуть каждое конкретные исследование в априорно заданную схему. В то же время им было предложено осветить определенный круг вопросов, что обеспечило сопоставимость результатов.
Кардинальное различие контекстов на континууме, один полюс которого составляют консолидированные демократии Запада, другой лишь недавно получившие независимость островные государства Океании, переживающие период перехода организации власти от традиционной системы родственных связей к представительной демократии с политическими партиями, делает в принципе невозможным «усреднение» полученных результатов. Поэтому Лоусон останавливается на региональной специфике отношения между партиями и демократией, выявившейся в страновых исследованих. Так, в частности, партии Северной Америки создавались во времена национального освобождения в качестве агентов демократизации. Однако в последние годы партии в Соединенных Штатах и Канаде постепенно ослабевали в этом качестве. Непрерывное снижение роли партий как агентов демократии наблюдается и в Западной Европе; оно наиболее заметно в Италии и Франции, в политике которых доминирует персонализированное президентское правление. В Восточной Европе, где в последние два десятилетия был достигнут заметный прогресс в демократизации, этот процесс сейчас застопорился. Социальные и экономические условия постосвободительной эры, в которых приходится работать партиям, не позволяют им убедить людей в том, что партийная демократия способна повысить их уровень жизни. Однако вместо того чтобы прагматично и честно подойти к решению проблем своих стран, партии предпочитают раздувать идеологические конфликты в предвыборных кампаниях, теряя уважение избирателей. Россия, как отмечает Лоусон, представляет собой особый случай на постсоветском пространстве. В отсутствии сопротивления со стороны слабого гражданского общества процесс формирования партий с 1993 г. был направлен на превращение их в инструмент, обеспечивающий выживание и самовоспроизводство моноцентрического режима власти. В других постсоветских странах ситуация с партиями не настолько критична.
В целом, анализируя полученные результаты, Лоусон выделяет три стадии в борьбе партий за власть: либерализацию, демократизацию и дедемократизацию. Ожидается, что, формируя тесную связь между гражданами и государством, партии закладывают фундамент демократии. В западном мире партии, которые на протяжении многих лет преуспевали в качестве более или менеее подлинного института демократии, сейчас сдвигаются к новой стадии. Тесные связи с массами более не кажутся партиям необходимыми, так как они осваивают профессиональный инструментарий политического маркетинга; лидеры победившей партии осуществляют политику, которая удовлетворяет прежде всего ее наиболее влятельных сторонников.
Процесс дедемократизации так или иначе присутствует в каждой из исследованных стран. Иногда партии являются его жертвами, иногда субъектами. Иногда этот процесс протекает весьма жестко; иногда в полускрытой, кажущейся обыденной форме. Дедемократизацию невозможно предотвратить в тех развивающихся странах, где диктаторские режимы возвращаются к власти. Но временами отход от демократии является результатом преднамеренных действий находящихся у власти лидеров с целью избежать ограничений, которые накладывает на их неутоленную жажду править «слишком быстрая», в их интерпретации, демократизация. Поэтому следует отказаться от априорного представления, что многопартийность обязательно ограничивает авторитарное правление, и попытаться понять реальные отношения власти с партиями.