Ах, да, в самом деле! Ну, спасибо.
И она ласково посмотрела на него, очевидно, в награду за его любезность.
Минуты через две после того, как она пришла к себе, появился Чигринский в сюртуке, который был ему короток, но, несмотря на столь торжественный костюм, лицо его выражало отчаяние.
Ну, вы готовы? спросила его Лопатина.
Слушайте, я не знаю уж, как вам это и сказать промолвил Чигринский.
А что ещё?
Да ведь сюртука одного мало
Зачем же вам два сюртука? сострила и засмеялась Лопатина.
Не в том дело. А нужно ещё
Она взглянула на Чигринского и только теперь увидела, до какой степени лицо у него смущённое.
Господи! воскликнул он тоном отчаяния и опустился на стул, что я за несчастный человек! Ведь нельзя же так идти, сами согласитесь! Ведь вы же понимаете, до какой степени я желаю проводить вас!
Ну, уж действительно Знаете, ещё сюртук я могла достать вам, но
Чигринский на это не сказал ни слова. Он запустил обе руки себе в волосы и мрачно смотрел вниз. Между тем, Марья Петровна в это время была уже совсем готова к вечеру. Её русые волосы были завиты, новая кофточка блистала белизной, появились бантики, брошечка, шпильки.
Что ж мне с вами делать? промолвила она, послушайте, Анчаров дома?
Кажется, дома, раздалось точно откуда-то из-под полу.
Попросите у него.
Не даст. Мне не даст. Мы с ним в натянутых отношениях.
Фу-ты, какой вы! Послушайте, да не могу же я, не могу я просить брюки
Как хотите! уже окончательно безнадёжно ответил Чигринский.
Он в четвёртом номере?
Он перебрался в пятый.
Пойду. Это невероятно, но я пойду!
И она пошла к пятому номеру. У Анчарова в комнате был свет. Она тихонько нажала ручку двери и отворила её.
К вам можно?
Ах, это вы, Марья Петровна! радостно откликнулся Анчаров. Чем могу служить?..
Марья Петровна совсем отворила дверь и остановилась на пороге.
Слушайте, как это ни странно, но я прошу вас об этом Видите ли, Чигринский должен проводить меня на вечер, а у него нет Так не можете ли вы дать?
Чего нет? Сюртука? спросил Анчаров.
Чего нет? Сюртука? спросил Анчаров.
Нет, не сюртука, а
Марья Петровна замялась.
А, понимаю! догадался Анчаров и громко рассмеялся. Так вот что вам нужно!.. Ну знаете, вы к нему очень милостивы. Ему бы я не дал, а для вас с удовольствием.
В то время, когда Марья Петровна так счастливо одевала Чигринского, сам герой впал в отчаяние ещё больше прежнего. В её отсутствие он встал, подошёл к зеркалу и тщательно осмотрел свои воротнички и манжеты; они оказались в безнадёжном состоянии. Собственно говоря, в них недовольно прилично было даже показываться на улице. Но допустив мысль, что миссия Лопатиной у Анчарова кончится удачно, Чигринский уже никак не мог согласиться на то, чтобы она достала для него ещё что-нибудь. И тут у него мелькнула счастливая мысль: он стремглав вылетел из комнаты, пробежал через коридор и влетел прямо в тёмную кладовку, где помещалась хозяйка квартиры.
Анна Ивановна! Ради самого Бога! почти страстно начал он.
О, Господи! воскликнула хозяйка и вскочила с постели, страшно испугавшись его слов и тона. Что такое там случилось?
Да право же ничего А тут дело вот в чём. Понимаете, надо проводить Лопатину на вечер, а у меня воротнички того подгуляли. Так нет ли у вас?
У меня? Да разве я ношу воротнички? Разве вы видели когда-нибудь?
Ах, вы не понимаете. Может быть, у вас в стирке есть чьи-нибудь?
В стирке? Так как же я отдам вам чужие? Ведь вы их испачкаете.
Ну, вы потом опять их вымоете, я вам за стирку заплачу
Ох, Чигринский, вы меня подводите Никогда я этого не делала, чтоб отдавать чужие вещи.
Так поймите же, поймите! Марью Петровну проводить надо
А вы небось влюблены в неё?..
Ну, что там, где там!.. Просто надо любезность сделать
Хозяйка разжалобилась и решилась совершить преступление. Чигринский получил чистые воротнички и манжеты. Не прошло и пяти минут, как он, наконец, явился перед Марьей Петровной в совершенно обновлённом виде. Утомлённый нервным волнением, пока она возилась с последними украшениями своего туалета, он сел в кресло и положил ногу на ногу. Она приколола себе на грудь цветочек и обернулась к нему и вдруг, вглядевшись в него, ахнула.
Слушайте, Чигринский! Это невыносимо! посмотрите, как у вас зевают подошвы! Ведь этак нельзя идти
В самом деле! воскликнул Чигринский, взглянув на свои сапоги.
Нижние части подошвы отскочили от верха, и приподнятые сапоги имели вид крокодилов, с разинутыми пастями. Чигринский ударил себя ладонью по лбу и промолвил:
Эврика!
Затем он вдруг схватился и стрелой помчался в свою комнату. Здесь он отыскал пузырёк с гуммиарабиком и довольно искусно склеил подошвы.
Что же вы сделали? спросила его Лопатина.
А уж это, знаете, моя тайна! ответил Чигринский.
Затем они оделись и вышли на улицу. У Чигринского было очень жиденькое пальто; поэтому он прихватил у Лопатиной плед и прикрылся им.
Зал, в котором была вечеринка, отстоял довольно далеко от их квартиры; они взяли извозчика, за которого заплатить пришлось Лопатиной, так как у Чигринского не было ничего; но вошёл он даром, потому что встретил множество знакомых студентов.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...