Однажды приятели затащили меня в местный клуб на танцы. Лицо у меня было совсем детское, с глазами, не замутненными жизненным опытом. «Ой, смотри, дитё пришло!» вдруг завопила одна раскрашенная девица и ущипнула меня за руку. После этого я две недели мял свои щеки, пытаясь создать на них мужественные морщины и складки.
Однажды мы пили ликер и играли в карты в пустой квартире, хозяева которой уехали и легкомысленно оставили у нас ключи. Внезапно нагрянули активисты нашего подъезда, которые увидели свет в окнах. Бутылку мы успели спрятать, но ключей от этой квартиры я больше не увидел. Пришлось научиться открывать двери без ключей. Вы даже не представляете, как это просто!
Однажды мы сидели на лавочке и обсуждали, какая девчонка нашего двора самая красивая. Решили, что это Лилька из четвертого подъезда. У нее было самое красивое пальто.
Однажды я пригласил на свидание самую красивую девочку из нашего класса. Я очень волновался и не знал, о чем с ней разговаривать. Я составил подробный план разговора. Решил начать с рассказа. Если она потом скажет то, я скажу это. Если она скажет это, я скажу то. Это был очень сложный план. Я его выучил и пошел на свидание. А она не пришла. Забыла!
Однажды я пригласил на свидание самую красивую девочку из нашего класса. Я очень волновался и не знал, о чем с ней разговаривать. Я составил подробный план разговора. Решил начать с рассказа. Если она потом скажет то, я скажу это. Если она скажет это, я скажу то. Это был очень сложный план. Я его выучил и пошел на свидание. А она не пришла. Забыла!
Однажды я нечаянно обнял и поцеловал одну девчонку из нашего дома. На следующий день я получил письмо. В нем говорилось, что если у меня серьезные намерения, то мне надо прийти в определенное время в определенное место. А если я человек несерьезный, то мне никуда идти не надо. Я испугался слов «серьезные намерения» и не пошел.
Однажды в школе я увлекся ракетостроением. Мои ракеты с шипением уходили в серое небо и падали в болото около дома. Когда я вынес на испытание самую большую ракету, на нее обратили внимание местные пацаны. Они с гиканьем и воплями отправились сопровождать меня на место старта. По дороге к нам присоединялись все, кто был тогда на улице. Зрителей собралось около 50 человек. Я ужасно волновался, сделал ошибку, и моя ракета взорвалась на старте. Восторгу зрителей не было предела!
Однажды на спор я с места на одной ноге перепрыгнул через табуретку. Это увидел учитель физкультуры и сказал, что у меня большое спортивное будущее. Теперь будущее наступило, но оно не спортивное. Ошибся мой учитель.
Однажды в девятом классе нам устроили контрольную по физике. Тогда физику от химии я отличал с трудом и вместо контрольной предложил своему приятелю поехать в центр Москвы попить вина. На вино нам денег не хватило, но хватило на два билета в Третьяковскую галерею. Так я впервые соприкоснулся с волшебным миром искусства.
Однажды родители подарили мне магнитофон. Окна нашей квартиры выходили на улицу, поэтому я отправился к приятелю. Там мы открыли окно, выходящее во двор, поставили магнитофон на подоконник и стали окультуривать соседей американским роком на полную громкость. А сейчас я люблю тишину.
Однажды в девятом классе я сделал перед контрольной шпаргалку-гармошку. Успех был колоссальным! С тех пор я делал «гармошки» перед каждым экзаменом. Я даже в Америке экзамен по правилам дорожного движения сдавал с «гармошкой».
Однажды на уроке математики мы с Витькой стали считать, сколько дней нам осталось до пенсии.
Чем вы занимаетесь? спросил подошедший учитель.
Мы сказали.
А високосные года вы учитываете?
О, черт! огорчился Витька. Тогда мы точно не доживем.
Лазер в кармане
Однажды я сидел и учил химию. Раздался звонок в дверь это пришел сосед Юрка.
Слушай, сказал он, я тут со студентом-физиком выпивал, и он обещал научить меня, как самому сделать лазер.
А на фига тебе лазер? удивился я.
Ты чо! Юрка постучал пальцем по виску. Представь, ты подходишь знакомиться к девушке, а у тебя в кармане лазер!
Пусть всегда будет солнце!
Класс у нас был дружный и громкоголосый. И все любили уроки пения.
Музыкального слуха почти ни у кого не было, но петь мы любили. Наш учитель, Николай Петрович, приходил с аккордеоном и торжественно объявлял, что мы будем разучивать сегодня. Слов обычно никто не знал, учитель быстрыми закорючками записывал на доске первый куплет с припевом, и мы начинали.
В конце апреля осваивалась песня «Пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет небо». Окна были открыты, солнце заливало класс теплом и светом, настроение у всех было прекрасное.
Мы старались и пели очень громко. На одной ноте, но с воодушевлением. Нам и вправду хотелось, чтобы всегда было солнце. Николай Петрович с силой растягивал меха аккордеона, пытаясь хоть немного нас заглушить.
Я сидел около окна и видел, как внизу стали собираться люди. Они смотрели на наши окна, недоумевая, что там происходит.
Со стороны наш класс напоминал картину, где три десятка молодых львов собрались под деревом и жутким рычанием пытались испугать и заставить упасть на землю аккордеониста, сидящего на ветке. Аккордеонист в какой-то предсмертной тоске отчаянно играл, пытаясь привлечь внимание кого-нибудь, кто был способен разогнать голодных хищников.