– Извините, задумалась о своем...
– У вас, наверное, большие проблемы, – улыбнулся незнакомец, с удовольствием уплетая борщ. – Не буду спрашивать о том, что у вас случилось. Я вообще не привык совать нос в чужие дела. Будем надеяться, что все обойдется.
– Что обойдется? – спросила я, с удивлением посмотрев на незнакомца.
– Любые неприятности когда-нибудь заканчиваются, – пояснил он. – В жизни всего отпущено поровну. Полоса неудач обязательно сменится радостными событиями. Кстати, я не люблю навязываться, но все же предлагаю наконец познакомиться, а то как-то неудобно. Все-таки сидим за одним столом.
– Даша, – выдавила я улыбку.
– Сергей, – поцеловал мне руку незнакомец. – Вам в Москве есть где остановиться?
– Я снимаю квартиру в спальном районе. Одной снимать очень накладно, поэтому со мной живут еще две девочки.
– Вы студентка?
– Нет, я стриптизерша.
Мой новый знакомый подавился и долго не мог прокашляться. Я постучала его по спине и равнодушно спросила:
– Вы что, никогда не слышали о такой специальности?
– Почему, слышал. – Сергей покраснел до кончиков ушей. – Просто у вас специальность такая редкая.
– Я бы этого не сказала. В Москве стриптиз-бары есть в каждом районе, так что, по-моему, этой специальностью уже давно никого не удивишь.
– Простите, и много вы получаете за свой труд?
– Немного. Кроме того, нужно заплатить за квартиру, одеться. Возвращаемся с работы мы поздно, метро уже закрыто, поэтому приходится тратиться на такси. Но все же я получаю чуть больше, чем получает врач, учитель или воспитатель детского сада. Очень сильно выручают приработки. Это когда нас заказывают на свадьбу, день рождения или какое-нибудь торжество. На заказе можно слупить хорошие деньги. Правда, это бывает не так часто. Наш хозяин против таких заказов. Он предпочитает, чтобы мы танцевали в баре.
– А как же интим? – слегка помявшись, спросил Сергей.
– Интим исключен. Мы работаем не проститутками, а стриптизершами. Это большая разница. Очень часто люди думают, что девушки, исполняющие стриптиз, зарабатывают себе на жизнь телом. Но если бы хоть одна из нас переспала с посетителем, то ее бы моментально уволили.
Я допила кофе и вновь уставилась в окно. Вскоре мне это надоело, и я перевела взгляд на нового знакомого. На вид ему было около сорока лет. Он был похож на боксера. Крупный нос, скошенный набок, возможно, его когда-то перебили и он неудачно сросся, пухлые губы и голубые глаза. «Боксер» наяривал бифштекс, запивая его водкой. Через пару минут к нашему столику подошел официант. «Боксер», подняв го-лову, что-то прошептал ему на ухо. Я вздрогнула – рядом с ушными раковинами у моего нового знакомого виднелись едва заметные маленькие рубцы. Кожа в этих местах была сильно натянута, казалось, что она может лопнуть в любой момент. Так как мой покойный отец был пластическим хирургом, я довольно хорошо разбиралась в шрамах и могла почти безошибочно угадать их происхождение. В том, что «боксер» поменял внешность, я не сомневалась. Папа часто делал такие операции, разумеется, тайно и за большие деньги. Одна из них закончилась трагедией. Как-то к папе пришел мужчина, рецидивист, который находился во всероссийском розыске, и попросил изменить его до неузнаваемости. Папа согласился, операция прошла успешно, но после того, как пациент выписался, моего отца убили. Просто закололи пикой, и все. Кто это сделал, не знаю. Может, тот самый рецидивист, а может, кто-то другой. Наверное, папу убрали как ненужного свидетеля. С тех пор я на всю жизнь усвоила одну простую истину: нормальному человеку незачем менять свою внешность. Раз он идет на это – значит, он где-то крупно прокололся и от него нужно держаться подальше.
Я еще раз с ужасом посмотрела на шрамы за ушами «боксера» и почувствовала, как защемило в груди. «Боксер» поднял голову и улыбнулся:
– Заказал креветок и еще немного водочки.
– Я бы тоже выпила водки, – томно произнесла я.
«Боксер» моментально подозвал официанта. Тот принес вторую рюмку, бросив на меня заинтересованный взгляд.
– За удачу, – улыбнулся мой спутник и выпил свою порцию.
– За удачу, – повторила я и проделала то же самое.
Если этот человек из нашего городка, то он непременно должен был знать моего отца, потому что в нашем городке за такие операции больше никто не брался. Если он из Москвы, то вероятность знакомства полностью исключена, потому что в больших городах такие операции делают на каждом шагу. Спрашивать ни о чем нельзя, так как если этот «боксер» скрывается от органов, то может запросто наказать меня за излишнее любопытство.
– Как самочувствие? – спросил он меня.
– Паршиво, – пожала я плечами и постучала пальцами по столу. – Скажите, а вы москвич?
– Я не имею определенного места жительства. Я – как вольный ветер. Две недели там, две недели сям. Завтра в Москве, послезавтра могу быть во Владивостоке, а через пару дней в Магадане.
– Это у вас профессия такая, связанная с командировками?
– Профессия, – усмехнулся «боксер» и просверлил меня таким нахальным взглядом, что мне показалось, будто я сижу перед ним голая.
Сделав безразличный вид, я как ни в чем не бывало спросила:
– А в нашем городке по работе были?
– По работе, – коротко ответил он.
Ужин закончился, и мы отправились в свой вагон. Остановившись в тамбуре, «боксер» протянул мне сигарету и спросил:
– Куришь?
Я не ответила, взяла сигарету и в который раз подумала о Максе. Прошлой ночью мы лежали с ним в одной постели, но под разными одеялами. Мы давно спали под разными одеялами. Так захотел Макс. Просто однажды вечером он сказал, чтобы я достала ему второе одеяло. Я попыталась возмутиться, мол, зачем мне стирать лишний пододеяльник, но он настоял на своем. «Ну и пусть», – подумала я тогда, а потом привыкла и даже получала от этого удовольствие. Под одним одеялом я спала с Глебом. Глеб прижимал меня к себе и всю ночь говорил на ушко ласковые слова. С Максом все по-другому. Я надевала длинную ночную рубашку, закутывалась до бровей и поворачивалась к нему задницей. Макс проделывал то же самое, и я начинала жалеть о том, что в нашей квартире всего одна спальня, потому что мне бы хотелось спать со своим собственным муженьком не только под разными одеялами, но и на разных кроватях. Наверное, именно с разных одеял у нас началась разная жизнь.