А я души в ней не чаял, Васька, сказал умирающий, и Боев заметил, как блеснули слёзы в его глазах. Она же она же
Ты ещё её увидишь и приголубишь, пытался утешить Василий. Ты, Ерёма
Нет, не говори ничего, меня послухай, прошептал тот из последних сил. Как помру, крестик мой сними и супруге передай моей любимой. И наказ передай: пусть во вдовах не засиживается. Меня уже не вернёшь, а она Пусть только о сынишке заботится. Васька, клятву дай, что самолично проследишь за
Он умер, не закончив фразы, и Василий, закрыв покойному глаза, снял с него серебряный крестик.
Эй, Боев? позвал его кто-то. К нам, в овраг, сползай, покуда жив ещё.
Василий обернулся и, не мешкая ни минуты, пополз к оврагу и вскоре оказался среди выбравшихся из-под артобстрела.
3.
Канонада стихла, но казаки не спешили покидать своё убежище. Мало ли чего? Они приготовили оружие и затаились в ожидании.
Сколько нас? спросил есаул, угрюмо глядя на остатки сотни.
Э-э-эх, больше половины полегло, ответил кто-то. Было сто пятьдесят, а осталось шестьдесят восемь.
Интересно, кто по нам из орудий палил? сказал ещё кто-то. Красные или наши?
А ты пойди и спроси, зло огрызнулся есаул. Сейчас они сами подойдут, чтобы поглядеть на дело рук своих поганых, вот тогда всё и выяснится.
С оружием в руках казаки долго ждали тех, кто обрушил на их головы лавину огня, но враг, видимо, ушёл.
Догнать бы их да и порубить в капусту, высказался кто-то. За братов наших павших, за
Покуда ты их догонять будешь, они успеют развернуть орудия, ухмыльнулся есаул, разглядывая в бинокль уходящую батарею. Нас сейчас шестьдесят восемь, а может случиться так, что и оставшиеся все поляжем. Так что есть ещё у кого желание преследовать врага?
Угрюмое молчание было ответом на его вопрос, и есаул, скрипнув зубами, снова поднёс к глазам бинокль.
Чуть позже казаки прошлись по изрытому воронками от взрывов участку. Всюду перемешанный с кровью, землёй и фрагментами человеческих тел снег. Страшное зрелище!
Раненых найдено не было. С трудом выкопав в мёрзлой земле большую яму, казаки сложили в неё трупы своих товарищей.
Всё, что могли, браты, сказал дрожащим голосом есаул, сняв с головы папаху. Не могём мы тела ваши домой отвезти, вы уж нас простите. Самим бы живыми добраться. Но вы уже дома, перед ликом Господа нашего Иисуса Христа, пребываете. Простите нас и прощайте. Да пусть земля эта сибирская будет для вас пухом.
Сняв шапки и глотая слёзы, казаки помолились у могилы павших земляков и вернулись в овраг, к своим коням.
Сняв шапки и глотая слёзы, казаки помолились у могилы павших земляков и вернулись в овраг, к своим коням.
Ладно хоть ещё обоз сохранился, сказал есаул, оглядывая повозки. Что тут у нас, кто подскажет?
Консервы рыбные, мука и масло коровье, подсказал кто-то. А в мешках вон овёс для коней. Сена теперь днём с огнём не сыщешь.
Разводите костры и готовьте пищу, распорядился есаул. Коням рационы уменьшить. Ещё неизвестно, сколько через тайгу пробираться будем и встретим ли селенья на своём пути, где не побоятся нас приветить
***
По тайге ехали больше двадцати суток. Ни красных, ни белых и ни одного селения не встретили казаки на своём долгом пути. Ни дорог, ни тропок, только занесённый снегом бескрайний простор. Деревья, затянутые льдом реки и холмы вот и всё, что видели люди изо дня в день. Уставшие, замёрзшие, они еле держались в сёдлах, а измученные, исхудавшие животные едва стояли на ногах, утопая по грудь в глубоком снегу.
На привалы останавливались редко и то лишь для того, чтобы приготовить пищу, поесть и хоть немного обогреться у костров. Со слезами на глазах наблюдали казаки за своими лошадьми. Несчастные животные утоляли голод, жуя хвою и обгрызая кору. Овёс в мешках таял день ото дня и волей-неволей приходилось уменьшать его выдачу.
Ещё маленько, и без лошадей останемся, бормотали, вздыхая, казаки. Может, Господь наказал нас за грехи наши блуждать вот здесь, в тайге бескрайней, до скончания света?
Будя вам, разгалделись, как бабы! прикрикивал на них есаул. Вдоль реки вон едем, а она нас к какому-нибудь стойбищу приведёт.
Твои бы слова да Господу в ухи, бурдели казаки. Забыл он нас или зрить не желает.
А вы не языками трепитесь, а молитесь больше! повышая голос, говорил есаул. Знать свыше нам указано путь этот пройти. Всё до дома ближе
Вдоволь выговорившись и обогревшись, казаки вновь взбирались в сёдла, и сотня продолжала свой бесконечный путь по тайге. И каждый казак надеялся, что не сегодня, так завтра они всё-таки доедут хоть до какого-то селения.
Их упорство и надежды были вознаграждены. Совершенно неожиданно казаки подъехали к большому посёлку и придержали коней.
Что делать будем, станичники? спросил есаул.
А чё тут думать, лапы кверху и айда, ответил кто-то.
Что, не передумали ещё красным сдаваться? нахмурился есаул. А я мыслил
Не надо ничего мыслить, сдаёмся, и всё тут! загудели казаки возмущённо. У нас нет другого пути, браты! Кони едва живые, да и мы едва в сёдлах держимся! Ещё деньдва и
Всё, хватит, сдаёмся, поддержали вдруг сторонников сдаться и те, кто был изначально против. Будь что будет, выхода другого нет. Ещё эдакий переход по тайге мы не выдюжим.