При этом умножение числа новых международных судебных учреждений не ограничивалось какими-либо определенными организационными рамками, между ними нет никаких формальных связей и не создается никакая иерархия. Тем не менее в научных кругах получило популярность выражение «сообщество судов»[10]. Увеличение числа международных судов тем более поразительно, что до 1990-х гг. существовало только шесть постоянных международных судов.
Рамки настоящего исследования не дают возможности подробно описать и тем более квалифицировать все международное судебное сообщество. Сошлемся на докторскую диссертацию Г. Г. Шинкарецкой, которая пишет, что «последние 30 лет стали периодом невиданного (и довольно неожиданного для всего мира) развития международных судебных учреждений. В настоящее время насчитывается до 50 судов и квазисудебных организаций различной модификации, и все они работают весьма интенсивно. Кроме умножения числа международных судов все более разнообразными становятся их формы. Происходит регионализация судебных учреждений (созданы Европейский и Межамериканский суды по правам человека), появляются специализированные суды (для разрешения споров в области борьбы с загрязнением, споров в системе ГАТТ/ВТО, инвестиционных споров). Специализация позволяет приспособить органы разрешения споров к конкретной социально-политической обстановке, уточнить их компетенцию»[11].
Другой исследователь Дж. Мартинес отмечает, что, когда число международных судов достигло «критической массы», они начали активно контактировать не только между собой, но и с национальными судами, на все более регулярной основе[12].
Взаимосвязанность судебных учреждений, считает Дж. Мартинес, проявляется в том, что различные суды оказываются наделенными юрисдикцией в отношении одних и тех же споров, то есть их юрисдикции переплетаются и накладываются друг на друга; вынося решения, различные суды обращаются к решениям, принятым другими судами, и оказываются перед неизбежностью толкования решений этих других судов[13].
В подтверждение своего мнения Дж. Мартинес приводит слова Ж. Гийома, бывшего тогда председателем Международного суда, который выступал с ежегодным отчетным докладом о работе Международного суда в Шестом комитете Генеральной Ассамблеи ООН: «Распространение международных судебных и арбитражных органов уже оказывает влияние на функционирование международного права и в процессуальном отношении, и в том, что касается его материального содержания»[14]. Ч. Романо даже высказал мнение о том, что «огромное расширение, преобразование и формирование международной судебной системы это самое заметное и самое важное событие периода после холодной войны»[15].
Сотрудничество между различными судебными учреждениями, о котором упоминалось выше, логичное явление для международного права и основывается на общепризнанном принципе сотрудничества, закрепленном еще в Уставе ООН. В п. 3 ст. 1 прямо говорится о том, что одна из целей организации «осуществлять международное сотрудничество в разрешении международных проблем экономического, социального, культурного и гуманитарного характера». При формальном, ограничительном толковании данное положение относится к государствам, поскольку не организация, а именно ее государства-члены могут сотрудничать в разрешении международных проблем[16]; при разрешении международного спора происходит делегирование некоторых полномочий государств тому или иному судебному учреждению, и эти учреждения, как и все международные организации, действуют на основе общепризнанных принципов и норм международного права[17].
Нельзя не признать, что обязательство сотрудничества, если речь идет о разрешении международных споров, и особенно сотрудничества между различными судебными учреждениями, пока не имеет нормативного регулирования. Очевидно, идет процесс уточнения и конкретизации этого обязательства в ходе практики. Наличие спора означает, что имеют место разногласия, поэтому обязательство сотрудничать, хотя бы в процессуальных вопросах, необходимо для разрешения этого спора. Разрешение спора без сотрудничества вообще невозможно. Сотрудничество, основанное на самом общем обязательстве, вытекающем из общепризнанного принципа международного права, имманентно присутствует в обязательстве мирного урегулирования.
Менее институциализированные, а потому более гибкие средства разрешения споров предполагают меньшую степень обязательности сотрудничества: если одна из сторон предлагает провести переговоры, вторая сторона обычно никак не обязана соглашаться на это, кроме слабого обвинения в недружественной позиции. Если же одна из сторон подает жалобу в международное судебное учреждение, другая сторона обязана представлять собственную точку зрения. Конечно, это обязательство другой стороны вытекает из заранее данного согласия с обязательной юрисдикцией этого учреждения.
К обязательству сотрудничества между судебными учреждениями нередко применяют доктрину «запрещения срыва разбирательства»[18]. Это выражение означает, что судебное или арбитражное разбирательство не должно быть сорвано из-за надуманных процессуальных предлогов.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...