«Около 1347 г. над головой Стефана разразилась буря. Великий князь Симеон Иванович задумал вступить в третий брак, против которого решительно восстал митрополит Феогност. Стефан, как духовное лицо, должен был встать на сторону митрополита, но он поддержал князя. Невеста была из тверского княжеского дома, и этот брак должен был содействовать московской объединительной политике, примирению давно соперничавших Москвы и Твери. Стефан в этой истории не только духовник, но и самостоятельный политик.
В отсутствие Феогноста Симеон Гордый обвенчался с избранницей. Дело было рискованное, все участники его подпадали под церковное наказание вплоть до отлучения от причастия. Стефан, как наиболее ответственное в этом лицо, и пострадал более всех. Он лишился должности Богоявленского игумена и статуса княжеского духовника. Вероятно, митрополит в гневе выслал его из Москвы» (Н.Иртенина. Стефан, брат Сергия).
В то время вокруг Троицкой церкви, построенной святыми Стефаном и Сергием некогда в лесу, образовался монастырь. Узнав об иноке, несущем подвиг пустынножительства, к нему стали присоединяться единомышленники, и Сергий, хотя и стремился к молитвенному уединению, не мог прогнать желавших разделить с ним трудный духовный подвиг. «Каждый из них построил для себя отдельную келию, и жили они для Бога, глядя на жизнь преподобного Сергия и ему по мере сил подражая», пишет преподобный Епифаний. В Троицкий монастырь и пришел Стефан, когда был вынужден удалиться из Москвы.
«В житии Сергия есть мотив своенравия Стефана. Многие считают, что он завидовал богоизбранности своего младшего брата. Однажды Сергий услыхал, как брат воскликнул: Кто здесь игумен? Не я ли был на этом месте прежде него? Никаких распрей не было, просто Сергий на несколько лет ушел из Троицкой обители. Уступил монастырь старшему брату. Этот эпизод Епифаний Премудрый описал в житии преподобного. Казалось бы, Стефан герой отрицательный. При чтении жития Сергия мы не сочувствуем ему. Но надо иметь в виду, что Епифаний Премудрый писал житие после долгих разговоров со Стефаном. Да-да, это сам Стефан, надолго переживший брата, ему рассказывал о жизни в братии в том числе и о своих неблаговидных поступках. Не стал скрывать их, не стал изображать себя непогрешимым. Значит, велика была сила его раскаяния. Известно, что после той молчаливой размолвки с братом Стефан ушел в тень, не стал бороться за церковную власть. И не случайно он тоже канонизирован в лике святых. Этот поворот в истории Радонежских святых поразительно интересен» (А. Замостьянов. Притяжение Сергия. Беседа с А. Ю. Молчановым).
«Через несколько лет Сергий вернулся на Маковец по требованию митрополита Алексия, рассказывает Наталья Иртенина. Состоялось примирение двух братьев. Мы лишь не знаем, где остался ли Стефан в Троице или на время ушел из обители. Во всяком случае, много лет спустя, около 1370 г., видим его здесь же, служащим литургию вместе с Сергием и сыном Федором, уже принявшим сан. Это была та самая служба, во время которой два троицких монаха видели ангела, незримо для других шедшего между Сергием и Стефаном.
А далее старший брат Сергия совсем исчезает из его жития. Можно предполагать, что он тихо и невидно для мира доживал свои годы в монастыре».
Преподобный Стефан умер в глубокой старости, пережив своего брата Сергия. В числе старцев, которых Епифаний Премудрый, составляя житие преподобного Сергия, расспрашивал о великом игумене, был и его старший брат, достигший преклонных лет.
После кончины Стефана память о нем сохранялась как о праведнике, он сделался местночтимым радонежско-московским святым. В наше время имя преподобного Стефана включено в Соборы радонежских и московских святых.
Духовники великого князя Димитрия Донского
Святой князь, великий полководец, собиратель Руси
Димитрий Иванович Донской остался в народной памяти как великий полководец, одержавший на Куликовом поле победу в судьбоносной битве с войском хана Мамая. Он был прославлен Русской Православной Церковью как святой благоверный князь. Ведь это был христианин, «с Богом все творящий и за Него борющийся», «с чистейшей душой пред Богом хотел он предстать», как рассказывает древний книжник в «Слове о житии и преставлении великого князя Димитрия Ивановича». «Царским саном облеченный, отмечает летописец, жил он по-ангельски, постился и снова вставал на молитву и в такой благости всегда пребывал. Тленное тело имея, жил он жизнью бесплотных»
Нет оснований предполагать, что летописец преувеличил, польстил князю. Ведь время, в которое рос и воспитывался будущий святой полководец, дало России множество святых. Тогда Русь, все еще стенавшая под монголо-татарским игом, преодолевая собственные смуты, постепенно становилась единым государством. Этот процесс сопровождался великим духовным подъемом. Это было время Сергия Радонежского и его учеников, время великих духовных подвигов, возрастания множества монастырей, неоспоримого авторитета Русской Православной Церкви. Это было время аскетизма и устремления человеческой души ввысь.
Благоверный князь, будучи нареченным в честь горячо почитаемого на Руси великомученика Димитрия Солунского, чествовал своего святого и стремился быть достойным его имени. Был он и активным храмоздателем, основателем соборов и монастырей. Народ любил своего благочестивого правителя, который отличался и впечатляющей внешностью он имел, по словам современников, «замечательное дородство; волосы на голове были черные, густые; глаза светлые, огненные»