За этими точечными взлетами пунктов специалисты сразу же видят разорение одних, счастье других, надежду третьих.
На табло резко возникают цифры стоимости акций «Авиа корпорейшн»; зафиксировано падение еще на два пункта; взрыв оживления среди присутствующих пугает жесткой немедленностью реакции биржевых маклеров.
Дейвид Ли — президент «Мисайлс индастри» [1] , — наблюдая за тщательно просчитанным сумасшествием биржи, обернулся к спутникам:
— По-моему, после этого сэру Питеру Джонсу не подняться.
И быстро двинулся к выходу. Он шел мимо кабин, где сидели маклеры, связанные прямыми телефонами со своими компаниями и клиентами, мимо тех закутков, где обосновались журналисты и, улыбаясь, слушал их быстрые, кричащие сообщения: «Компания, созданная сэром Питером, зашаталась»; «Самолеты Питера Джонса не нужны больше нашим ВВС?»; «Сегодняшнее падение акций на бирже свидетельствует о кризисе политики сэра Питера!».
Этот же день, три часа спустя.
…Техас, маленькое ранчо миллиардера Питера Джонса — президента «Авиа корпорейшн». Около конюшни — телевизионные установки, где толпятся репортеры газет и фотокорреспонденты; идет съемка вывода коней, их объездки.
Когда увели танцующего каурого жеребца, из конюшни вразвалочку появился ковбой:
— А сейчас наш главный сюрприз: трехлеток Виктори, подарок сэру Питеру от принца Фарука.
На Виктори выехал сам сэр Питер, кряжистый седой старик, чем-то похожий на Жана Габена — в потрепанных джинсах, клетчатой, красно-белой рубахе и замасленной широкополой техасской шляпе.
— Как конь, ребята? Хорош? — улыбнулся Питер Джонс журналистам.
Первый корреспондент:
— Почему принц Фарук подарил вам этого коня?
— Видимо, потому, что любит нашу страну.
Второй журналист:
— Тогда он должен был подарить этого жеребца президенту…
Питер Джонс усмехнулся:
— Он и подарил его президенту.
Второй журналист:
— Олицетворяете Штаты с Вашей корпорацией?
— Не навязывайте мне модель ответа, дружище.
Третий журналист:
— Надеетесь быть переизбранным президентом «Авиа корпорейшн» на третий срок?
— Это не моя забота. Это решает собрание акционеров. Я из породы тех стариков, которые подчиняются воле большинства. Если акционеры пнут меня коленом под зад, я уйду. Если же попросят остаться, что ж, останусь.
Первый журналист:
— В истории нашей страны президентом — я имею в виду Штаты, а не корпорацию — на третий срок был избран только один человек, Франклин Делано Рузвельт.
— Мы бы его провели и на четвертый срок, а вот я на четвертый срок не рассчитываю.
Третий журналист:
— Сегодняшнее падение акций вашей корпорации на бирже грозит какими-то последствиями?
Питер Джонс похлопал коня по шее:
— Ответь этому парню, коняга. Ответь ему во весь голос. Мне нельзя — обвинят в неуважении к прессе.
Первый журналист:
— Правда ли, что вы ненавидите президента компании «Мисайлс индастри» Дейвида Ли?
Сэр Питер сокрушенно покачал головой:
— Дейвид Ли — мой друг, молодой, умный, верный друг! Я бы мечтал, чтобы именно он закрыл мне глаза, когда сдохну. Спасибо, ребята! Не пишите о моем коне плохо, других таких больше не будет.
Питер Джонс приветливо помахал журналистам рукой, улыбнулся, въехал в конюшню; ковбои быстро закрыли дверь; осторожно сняли с седла сэра Питера; лицо — пергаментное, желтое, веки судорожно сжаты.
…Тот же день, парк Токсидо, близ Нью-Йорка.
Огромный «кадиллак» Дейвида Ли въезжает в сад, окружающий его дом на берегу озера. Навстречу Дейвиду бегут его дети — семилетняя Джуди и пятилетний Дик. Поднимая детей на руки, он — счастливый, сильный — несет их к бассейну, быстро раздевается, толкает детей в воду, прыгает сам; барахтаются, веселятся, кричат.