Новое уголовное право могло быть создано только в данное конкретное время и быть принято как практикой, так и общественностью без какого-либо серьезного недопонимания, так как традиционные взгляды на уголовное право и преступность изменились с начала работы над реформой в 1952 г. Осуществлялся большой процесс обучения и переосмысления, который взволновал и изменил многих людей, находящихся далеко за рамками мира профессионалов. В значительной степени достигнуто понимание того, что уголовное право является только одним из средств социального контроля наряду с другими, и его применение означает глубокое вмешательство в свободу, статус и доходы тех, кого оно затрагивает. Ввиду вытекающих из этого негативных последствий оно должно применяться по возможности взвешенно. Одновременно в результате различного рода идеологических выступлений против всех репрессивных институтов государства в качестве ответной реакции сформировалось противоположное убеждение, что только уголовное право, ориентированное на принцип виновности, может защитить свободу общества, ибо только такое право рассматривает человека как ответственного гражданина, апеллируя своими требованиями и санкциями к его благоразумию и его дисциплине, и делает это с полной ответственностью. Достоянием общественности стало понимание необходимости ограничения уголовного права принципами правового государства, а вместе с этим и осознание того, что не все, что кажется целесообразным в обращении с правонарушителями, является справедливым. Кроме того, общество постепенно приходит к пониманию, что гуманность как основа политики в области уголовного права не только проявление идеализма отдельных людей, которые берутся за это из сочувствия, а является в определенной степени мерой ответственности общества за преступность, и, стало быть, забота о правонарушителях не милость, а обязанность социального государства. И, наконец, само внимание к уголовному праву в значительно большей степени, чем раньше, проявляется не только как проблема правосудия, но и как социальная задача, выполнение которой должно оказать помощь в жизни человеку, осужденному за преступления. Эффективность внимания к уголовному праву при этом проявляется не столько в статистическом доказательстве успехов в ресоциализации преступников, сколько в формировании всей уголовно-правовой политики государства, которую можно объединить с обостренной социальной совестью нашего времени. Развитие преступности в последнее время показало проявляющей понимание общественности и то, что для борьбы с насильственными деликтами, сексуальными наказуемыми деяниями, особенно по отношению к детям, поджогами домов беженцев и иностранцев, выступлениями вооруженных боевых отрядов, квартирными кражами со взломом и организованной преступностью должны в полной мере применяться наказания в виде лишения свободы и меры исправления и безопасности, связанные с ограничением свободы, но с учетом задачи ресоциализации в процессе исполнения наказания. Настроение общества начинает меняться в сторону ужесточения пенитенциарной политики, и крупные политические партии, кажется, поддерживают эту точку зрения.
II. Основные положения уголовной политики
Основная уголовно-политическая концепция германского уголовного права связана с заглаживанием вины с целью воздействия наказанием на личность преступника. Это воздействие на лицо, совершившее деяние, называют специальной превенцией. Но нужно ограничиться, правда, только таким общим высказыванием, так как из закона нельзя сделать более конкретный вывод о том, в каком соотношении должны находиться эти задачи и как законодатель представлял себе прежде всего отношение между принципом вины и мерой наказания. Содержащееся в § 46, абз. 1, предложение 1, предписание «Вина лица, совершившего деяние, является основанием для назначения наказания» заключает в себе лишь неспецифическое признание принципа вины. Что касается второго предложения: «учитываются воздействия, которые ожидаются со стороны наказания на будущую жизнь лица в обществе», то и здесь не указывается, какие ограничения необходимы при заглаживании вины с учетом специальной превенции. И все же точка зрения на основную уголовно-политическую концепцию действующего права, выраженная в § 46, абз. 1, имеет определенную ценность. Она ясно показывает, что наказание, не соответствующее по виду и степени вине лица, совершившего деяние, не будет соответствовать закону, и суды именно так и истолковывают эту норму. § 46, абз. 1, предложение 1, отменил чистую систему мер исправления и безопасности, которую постоянно рекомендуют доверчивые приверженцы применения «лечения» для исцеления всех личных недостатков правонарушителей. С другой стороны, из § 42, абз. 1, предложение 2, однозначно следует, что законодатель при любом определении меры наказания требует учитывать последствия санкции на будущую жизнь осужденного в обществе, и ни в коем случае не рассматривает наказание только как акт исполненной справедливости.
II. Основные положения уголовной политики
Основная уголовно-политическая концепция германского уголовного права связана с заглаживанием вины с целью воздействия наказанием на личность преступника. Это воздействие на лицо, совершившее деяние, называют специальной превенцией. Но нужно ограничиться, правда, только таким общим высказыванием, так как из закона нельзя сделать более конкретный вывод о том, в каком соотношении должны находиться эти задачи и как законодатель представлял себе прежде всего отношение между принципом вины и мерой наказания. Содержащееся в § 46, абз. 1, предложение 1, предписание «Вина лица, совершившего деяние, является основанием для назначения наказания» заключает в себе лишь неспецифическое признание принципа вины. Что касается второго предложения: «учитываются воздействия, которые ожидаются со стороны наказания на будущую жизнь лица в обществе», то и здесь не указывается, какие ограничения необходимы при заглаживании вины с учетом специальной превенции. И все же точка зрения на основную уголовно-политическую концепцию действующего права, выраженная в § 46, абз. 1, имеет определенную ценность. Она ясно показывает, что наказание, не соответствующее по виду и степени вине лица, совершившего деяние, не будет соответствовать закону, и суды именно так и истолковывают эту норму. § 46, абз. 1, предложение 1, отменил чистую систему мер исправления и безопасности, которую постоянно рекомендуют доверчивые приверженцы применения «лечения» для исцеления всех личных недостатков правонарушителей. С другой стороны, из § 42, абз. 1, предложение 2, однозначно следует, что законодатель при любом определении меры наказания требует учитывать последствия санкции на будущую жизнь осужденного в обществе, и ни в коем случае не рассматривает наказание только как акт исполненной справедливости.