Гибель Атлантиды (глазами современного художника)
«Говорят, на северном побережье острова Узедом[4] (вот он откуда, Уседом-Вседом из «Слепой лошади» Константина Дмитриевича Ушинского! В. А.) много, много лет тому назад стоял большой торговый город под названием Винета или же Венедиг (немецкое название «царицы Адриатики» Венеции В. А.), отличавшийся большим богатством. Рассказчики обычно говорят, что город этот стоял между побережьем моря и горой Штрекельберг, в том месте, где сейчас находится так называемый Винетариф (Винетский риф В. А.). Говорят, что в пору своего расцвета город Винета был таким богатым и красивым, что не имел себе равных на всем побережье Северного и Балтийского моря. Дома, в которых жили горожане, были подобны маленьким дворцам. Они были построены из мрамора, их крыши украшены позолоченными зубцами и шпилями. В винетской гавани стояли на якоре сотни кораблей, плававшие до Архангела (русского Архангельска В. А.) и Константинополя. В городе постоянно находились иноземные купцы, продававшие заморские товары и покупавшие товары местные. Но чем богаче и состоятельнее становились жители Винеты, тем больше проникались они гордыней и надменностью, безбожием и всяческим нечестием. Они питались только самыми изысканными кушаньями, пили дорогие вина только из серебряных и золотых сосудов, затмевавших своей красотой и роскошью церковную утварь. Да и копыта своих лошадей они подковывали не железом, а серебром и даже золотом. Хлеб этот лучший из Божьих даров их жены оскверняли самым бесстыдным образом, подчищая им своих маленьких детей. Дети же их во всем подражали взрослым. Шарики, которыми дети играли на улице, были из чистого серебра, при игре в «блинчики»[5] они использовали вместо камешков, прыгающих по поверхности воды, не что иное, как звонкие талеры (серебряные монеты В. А.). Но подобные спесь и гордыня не могли остаться безнаказанными. Как-то ненастной ноябрьской ночью над нечестивым городом и над его безбожными жителями внезапно свершился грозный суд Божий; обрушившийся на него с моря ужасный потоп, смыл своими волнами город, погребая все дома и всех людей под своими потоками, и ни один из жителей Винеты не избегнул скорой и внезапной гибели. Так всего за несколько часов был уничтожен богатый город со всей его красой и всем его великолепием».
Остров Узедом в первой половине XVII века
Далее Альфред Гааз (или, в современном написании, Хааз), чьи «Померанские (Поморские В. А.) сказания», вышедшие в 1912 году в Берлине[6], мы цитировали выше, утверждает, что развалины Винеты и очертания столь оживленных в свое время улиц города до сих пор различимы на дне моря (правда, только в ясную погоду). И что раз в год погибший город, в виде расплывчатого силуэта или миража, имеющего неопределенные очертания, даже появляется над поверхностью моря (причем днем, а не среди ночи, как в сказочной повести шведской писательницы Сельмы Лагерлёф о путешествии уменьшенного обиженным им гномом до крошечных размеров мальчугана Нильса Хольгерсона с дикими гусями). «И тогда люди в окрестных селах говорят[7] Винета вафельт! («Винета мерещится!»)» А в полдень Иванова дня 24 июня якобы даже можно услышать звон винетских золотых (как и все в этом сказочно богатом городе) колоколов. Слышать их звон, впрочем, далеко не безопасно. «Ибо говорят, что того, кто хоть раз услышал звон колоколов Винеты, будет тянуть в глубины моря с непреодолимой силой, до тех пор, пока он и сам не упокоится навеки на дне морском».
В иных сказаниях сохранились даже описания очевидцев например, бедного мальчика-пастушка, увидевшего как-то утром на Пасху на берегу рыбацкого поселка Козеров, как богатый город с золотыми маковками (говоря по-нашему, по-русски) выплыл на свет Божий из морской пучины. Храбрый мальчик не побоялся войти в высокие, богато украшенные городские ворота и прошел по улицам с алебастровыми постройками с разноцветными стеклянными окнами и золотыми черепичными крышами до самого городского рынка. На рынке хранящие молчание купцы расстилали на прилавках перед ним блестящие шелка и шитую золотом парчу, их шустрые, но столь же молчаливые приказчики разворачивали рулоны тончайших кружев и пестрых восточных ковров. При виде всей этой сказочной роскоши бедный пастушок мог только беспомощно развести своими пустыми руками, и тогда один из купцов с мрачным выражением лица показал ему медную монету. Пастушок долго шарил попусту в карманах своей бедной одежонки, хоть и знал, что ищет понапрасну ведь у него не было ни гроша. Все смотрели на него печально и разочарованно. Понурив голову, он пустился в обратный путь по улицам немого города, вышел за ворота, возвращаясь на берег к своим овцам. Когда же он оглянулся назад, то не увидел за собою ничего, кроме озаренного яркими солнечными лучами моря. Что же до древнего, сказочно-красивого города, с его роскошью и блеском, то он, опять ушел на дно морское так же бесшумно и беззвучно, как незадолго перед тем вынырнул из балтийских вод.
Старшие поведали пастушку, рассказавшему им о случившемся с ним, почему молчаливые винетские купцы были так огорчены отсутствием у него «презренного металла». Будь у мальчугана хоть грош, чтобы предложить его в уплату за предложенный товар, греховный град Винета был бы им избавлен от тяготевшего над ним древнего проклятия, выйдя, со своими обитателями, снова из поглотившей его морской пучины на свет Божий. Очень поэтичное сказание и в то же время поучительная притча, характеризующая реалии померанской археологии в далеком прошлом