— О-О-Оуэн… — прохрипел он, — Оуэн… Но этого же не может быть! Я… Я же своими руками закопал его под большим камнем в роще!.. О, мой бог… — Его зубы обнажились в дьявольской усмешке, глаза закатились, и он без чувств рухнул на пол.
Эллери вздохнул.
— Спасибо, Де Вер. — И Сумасшедший Шляпник вдруг пошевелился; его черты, как по волшебству, потеряли сходство с Ричардом Оуэном. — Вы можете теперь выйти оттуда. Исполнение было превосходным. И главное, фокус удался. Все произошло именно так, как я и рассчитывал. Вот вам наш преступник, Ноутон. И если вы зададите пару вопросов миссис Гарднер, то, я думаю, узнаете, что какое-то время назад она стала любовницей Оуэна. Гарднер же, очевидно, обнаружил это и убил его. Эй, эй, подхватите ее — и она туда же!
* * *
— Чего я не могу понять, — сказала Эмма Уиллоуз, возвращаясь тем же вечером в Нью-Йорк в одном купе с Эллери Квинном, — это… — Она в растерянности остановилась. — Я не могу понять очень многого, мистер Квинн.
— А между тем, все было очень просто, — устало заметил Эллери, глядя на мелькавшую в сумерках за окном местность.
— Но кто такой этот… Де Вер?
— Ах, Де Вер… Мой знакомый из театрального мира, временно «не у дел». Его амплуа — характерные роли. Вы вряд ли могли встречаться с ним раньше. Понимаете, когда нить моих умозаключений привела меня к зеркалу, и после тщательного осмотра я разгадал его секрет, я обнаружил там труп Оуэна в костюме Шляпника…
Она поежилась.
— Постановка была, на мой вкус, чересчур реалистична. Почему бы вам не рассказать об этой находке сразу?
— И что в результате? Против преступника не было никаких улик. Мне нужно было выгадать какое-то время, чтобы придумать план, как заставить убийцу выдать себя. Я оставил труп на месте…
— Вы хотите уверить меня, что с самого начала подозревали Гарднера? — прервала она его с откровенным недоверием.
Он пожал плечами.
— Разумеется. Оуэны приобрели этот дом всего лишь месяц назад. Пружина так хитроумно спрятана за зеркалом, что ее можно обнаружить только в том случае, если знаешь о ее существовании и ищешь специально. Я вспомнил брошенную Оуэном в пятницу реплику о том, что Гарднер проектировал эту часть здания. И тогда, естественно, мне стало все ясно. Кому, как не архитектору, должен быть известен секрет зеркала? Зачем он придумал тайник — не знаю. Причуда профессионала, наверное. Так что это мог быть только Гарднер. — Эллери в задумчивости разглядывал пыльный потолок купе. — Сообразить, как это произошло, было нетрудно. После того, как в пятницу все разошлись по своим спальням, Гарднер вернулся, чтобы выяснить отношения с Оуэном насчет своей жены — на редкость похотливая бабенка, кстати. Слово за слово, и кончилось тем, что Гарднер убил его. Скорее всего, это было непредумышленное убийство… Его первым побуждением после этого было — спрятать труп. Он не мог тащить его в сад в ту же ночь — сильный ливень оставил бы неизгладимые следы на его одежде. Тогда-то он и вспомнил о тайнике за зеркалом. Труп прекрасно полежит там, рассудил он, а тем временем дождь прекратится, земля просохнет, и он сможет спокойно перепрятать его в надежное место — вырыть могилу, или как-нибудь еще… Когда я открыл дверь в «берлогу», он как раз впихивал тело Оуэна в тайник — потому-то я и не увидел отражения часов. Пока я был в библиотеке, он вернул зеркало на место и прокрался наверх. Однако в этот момент я вышел из библиотеки, и он решил, что безопаснее заговорить со мной, а для пущей убедительности притворился, что принял меня за Оуэна.
В субботу вечером он усыпил всех нас, похоронил труп и затем, для отвода глаз, принял снотворное сам. Только он не знал, что я в тот день уже нашел тело Оуэна в тайнике. Когда в воскресение утром я обнаружил, что тело исчезло, мне, естественно, стала ясна причина всеобщего усыпления. Закопав труп в укромном месте, — притом, что даже сам факт убийства не установлен, как считал Гарднер, — он избавился бы от главной улики… Я же, улучив момент, позвонил Де Веру и дал ему необходимые указания. Он раздобыл где-то костюм Шляпника, достал в театральном управлении фотографию Оуэна и приехал сюда. Пока вы все сидели под арестом в библиотеке, он спрятался в тайнике. Понимаете, я старался создать атмосферу пугающей таинственности, постепенно довести преступника до такого состояния, чтобы он не выдержал и сознался. Нужно было как-то заставить его раскрыть место, где он спрятал труп, — ведь кроме него никто не мог это сказать. И, как видите, это получилось.
Актриса искоса поглядывала на него умными карими глазами. Он издал громкий сокрушенный вздох и демонстративно отвернулся от ее стройных ног, вытянутых к противоположной скамейке.
— Но самое загадочное, — сказала она с привлекательной складкой между бровями, — эти кошмарные «подарки». Их-то кто выдумал?
Эллери довольно долго молчал, затем произнес безразличным и таким тихим голосом, что его едва было слышно из-за стука колес:
— Да, по существу, вы.
— Я?! — От неожиданности она даже открыла рот.
— В переносном смысле, конечно, — уточнил Эллери, закрывая глаза. — Дело в том, что ваша идея разыграть сцену «безумного чаепития» для ублажения Мастера Джонатана, да и вся атмосфера сказки достопочтенного Доджсонадали толчок моей фантазии в соответствующем направлении. Просто открыть тайник и сказать, что там был найден труп Оуэна, или даже посадить туда загримированного Де Вера было недостаточно. Требовалось подготовить Гарднера психологически — сначала озадачить его, сбить с толку, а затем намекнуть, в чем смысл этой цепочки «подарков» и куда она ведет… Нужно было, так сказать, поиграть у него на нервах. У меня к этому слабость… Во всяком случае, не составляло труда позвонить моему отцу, инспектору полиции; он прислал сержанта Вейли, кому я и передал все те вещи, которые мне удалось стянуть в разных уголках дома. Упаковка и прочее — было делом Вейли.