— Свердловские! Вагай закурил и сказал шоферу негромко, сквозь зубы:
— Ты вот что... Вечером сходишь в клуб "Память". Скажешь, чтоб готовились...
7.
Вашингтон, военный аэропорт в Мерилэнде. 17.00 по вашингтонскому времени (24.00 по московскому).
Через 2 часа 18 минут после взлета в Брюсселе "F-121", обогнав солнце, вернул Майкла в тот вечер, который он покинул в России. Обжигающий
вашингтонский закат слепил глаза, когда самолет приземлился и подрулил к новенькому "Боингу" с огромным гербом США на фюзеляже. Между трапом
этого правительственного "Боинга" и замершим "F-121" стоял лимузин. Майкл хотел стащить с головы шлем скафандра, но пилот приказал: "Не
снимайте! Прыгайте так!" В скафандре и шлеме Майкл спрыгнул на раскаленный асфальт летного поля, и лимузин оказался прямо перед ним — уже с
открытой дверцей. Даже если где-нибудь за милю отсюда какой-нибудь охотник-журналист нацелил на этот "Боинг" свою фото— или кинокамеру — что он
увидит? Какого-то летчика в высотном скафандре и закрытом шлеме. "Господи, — думал меж тем Майкл, поднимаясь по трапу "Боинга". — Неужели опять
лететь?"
— Сюда, пожалуйста... — стюард ввел его в самолет, показал где снять скафандр, а затем повел в глубь салона, открыл дверь.
— Господин Президент, — доложил он. — Доктор Майкл Доввей.
Президент сидел в глубине салона за письменным столом и оказался точно таким, каким Майкл десятки раз видел его по телевизору. Это даже
разочаровывало. Он встал и через стол протянул Майклу руку:
— Рад вас видеть, Майкл. Как вам понравился полет? Что будете пить?...
А через минуту перешел к делу:
— Как себя чувствует мистер Горячев? Когда он выйдет из больницы?
— Сэр, я не знаю, как решат русские врачи, но у нас его бы выписали через три дня. Я был у него сегодня утром — он уже в порядке.
— Вас пускают к нему каждый день?
— Да, мистер Президент.
— Кто-нибудь еще присутствует при ваших визитах к нему?
— Конечно, мистер Президент.
— Кто?
— Чаще всего — доктор Зинаида Талица, это его лечащий врач, мистер Президент.
— Можете не говорить мне каждый раз "мистер Президент", Майкл. Мне жаль, что нам пришлось вызвать вас из Москвы таким спешным и не очень
комфортабельным образом. Но я оказался прав в своих предположениях: у нас есть только вот эти три дня на кое-какую работу, которую я хочу вам
доверить. Можете ли вы остаться с Горячевым один-на-один?
Майкл изумленно посмотрел на Президента. Он что — с ума сошел? П..
— Нет — усмехнулся Президент. — Я не собираюсь просить вас убить Горячева! Скорее — наоборот. Я хочу, чтобы вы передали ему мое личное
послание. Вот это, — и Президент протянул Майклу свой фирменный бланк с четким текстом. — Вы читаете по-русски или вам дать английский текст?
— Я читаю по-русски, сэр. Вы хотите, чтобы я прочел?
— Да.