Мадам, вы лукавите! рассмеялся Гейл. Я вижу вас насквозь!
Она улыбнулась.
И давайте оставим эту грустную тему! продолжил сын. Тем более, что вы обещали!
Не помню, чтобы обещала, но сегодня, так и быть, я не буду больше мучить тебя своими претензиями! Просто камень с души!
Мадам Джейн потянулась к кофейнику и налила себе ароматного напитка.
А как там сэр Эдгар? вдруг, посерьезнев, спросила она.
Ты имеешь в виду, состояние его здоровья и внешний вид? уточнил молодой мужчина.
Мадам кивнула.
Тогда отвечу выглядит преотлично и передавал вам свой привет!
Губы женщины тронула слабая улыбка.
Очень мило с его стороны! проговорила она.
Вы так считаете? вскинул бровь Гейл. Неужели, вы его простилиСпустя столько лет?
Конечно же, нет! быстро возразила его мать, но от Советника не ускользнуло то, как она это сделала. Так, словно не дала себе возможности подумать над заданным вопросом. Ответила не подумав, а значит, знала точный ответ.
Иногда вы меня удивляете, матушка, произнес мужчина и снова закурил, молча рассматривая мать. Сейчас он взглянул на не глазами не сына, а человека, который мог бы увидеть мадам Джейн Льюис со стороны. Гейл не мог не отметить, что женщина еще хороша собой и ясный взор ее глаз с горящими в них затаенными чувствами, говорил о том, что в Джейн еще кипят страсти, хотя она и скрывает их под маской усталой обреченности. Она играла роль светской дамы, хотя и не являлась таковой, но с мадам Льюис считались местные аристократы и это говорило о многом. Делец и карьеристка вот что говорили про его мать. И пусть. Гейл уважал людей, которые в состоянии заработать себе на жизнь и обеспечить свое процветание, в отличие от тех благородных джентльменов, живущих на доходы от своих поместий. Мадам Джейн сама создала себя. Сейчас ее магазин модной одежды был самым лучшим и самым большим в столице. Когда-то давно, она начинала простой швеей и вот каких добилась успехов. А ведь Гейл помнил матушку молодой, совсем юной, сидящей ночью у швейной машинки. Они тогда жили в самом бедной районе города и Джейн приходилось крутиться, чтобы прокормить себя и своего сына.
Стук в двери отвлек Льюиса от воспоминаний. Он поднял глаза и увидел вошедшего слугу и серебряным подносом в руках.
Это вам. Мистер Льюис, слуга наклонился и подождал, пока Гейл возьмет маленький конверт. Одного взгляда на печать хватило, чтобы мужчина собрался и сел прямо.
Это от секретаря Его Величества, пояснил он на молчаливый вопрос матери, а затем обратился с слуге, вы свободны, Дженкинс. Спасибо!
Да, сэр! Дженкинс поклонился и вышел, прикрыв двери. Гейл взломал печать и принялся читать.
Что там? не удержалась Джейн, с тревогой глядя на сына. Она опасалась, что король прислал новое назначение, и ее мальчик снова уедет на неопределенный срок в чужую страну, разрешать очередной конфликт. Но нет. Судя по выражению лица мужчины, это было просто письмо.
Его Величество вызывает меня завтра на аудиенцию, ответил он, дочитав послание. Сложил бумагу и убрал в карман пиджака. Хочет узнать, так сказать, из первых рук, как все прошло в Долменне.
Мадам Джейн кивнула.
Но это будет только завтра! произнесла она. А чем мы займемся сегодня?
Все что угодно, мадам, ответил сын, только прошу вас, больше никаких невест! Моя тонкая душевная организация не вынесет этого, и оба рассмеялись.
Все что угодно, мадам, ответил сын, только прошу вас, больше никаких невест! Моя тонкая душевная организация не вынесет этого, и оба рассмеялись.
Никак не могу понять, зачем тебя теперь потянуло в столицу! воскликнул отец. Еще вчера, ты дерзко отказала Виктору, а теперь сама рвешься туда! сэр Джон нахмурил брови. Это слишком по-детски, не находишь, Мейгрид!
Я пожала плечами.
Но вы же были не против! заявила я, и принялась расправлять складки на своем платье, чтобы чем-то занять руки и скрыть дрожь в пальцах. Отец не должен заметить то, что я волнуюсь, иначе заподозрит неладное.
Я хочу уехать подальше, пока мое сердце не успокоится!
Подальше? его брови скользнули вверх. Но сегодня вечером Одри и Болтон переезжают в его поместье. Вы не будете встречаться!
Для меня это все равно, слишком близко! возразила решительно. Неужели вы не понимаете, отец, что я чувствую, когда смотрю на Энтони? Неужели вы никогда не любили! эти слова возымели действие, хотя, предполагаю, в глубине души он и сам хотел моего отъезда.
Хорошо! со вздохом произнес Джон Грэхем. Я велю заложить на завтра карету и подготовить ваши вещи. И, моя дорогая, Магрот отправится с тобой!
Ничего не имею против! я улыбнулась. Приличной леди нельзя находиться без сопровождения, да и Маргот была моей кормилицей, а сейчас занималась домом. Про себя я все еще привычно называла ее нянюшкой.
Значит, решено! отец соизволил улыбнуться и в этой улыбке мне внезапно почудилось заметное облегчение. Словно я решила за него какую-то сложную задачу. Показалось? Или так и есть? Думаю, время покажет! А сейчас я готовилась брать измором крепость по имени Его Величество Король Виктор!
Молодые уехали вечером. Мы простились сухо, и я заставила себя уйти раньше, чем Одри и Энтони покинули дом. На улице их ждала карета и телега, предназначавшаяся для сундуков с нарядами уже леди Болтон. Поднявшись на верх, я все же не удержалась и подошла к ближайшему окну, выходившему во двор, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как Энтони помогает Одри забраться в экипаж. Отец стоял рядом и что-то говорил. Наверное, напутствующую речь. Мои глаза прошлись по широкой спине Энтони и сердце сжалось от тоски.