Солдаты побежали, но в самый решающий момент мальчишка в подворотне уронил мяч, он выкатился под ноги Петрову, ефрейтор чудом не упал, но все равно успел убежать в подворотню. Товарищ его так и не догнал.
Валюха! завопил мальчишка, подхватив мяч. Ва-люха, кино снимают!
Начали собираться любопытные. Исаков видел, что преступника догнать было нельзя, он менял солдат местами и заставлял бежать, снова и снова.
Репетируют, камеры-то нет, разочарованно заметил кто-то.
Опыт повторили, но «преступник» успевал убежать в проходной двор, догнать его не удавалось. Исаков подозвал запыхавшихся солдат.
Петров убегает, во дворе не останавливается вы, Костюк, его преследуете до Садового кольца.
Мягков осторожно тронул Исакова за плечо и сказал:
Хватит, Петр. Совершенно ясно, что преступник умышленно замедлил бег. Не хотел выводить погоню на людное место.
Исаков не ответил, солдаты пробежали по переулку, через двор на Садовое и вернулись.
Но мы догнали его, тяжело дыша, сказал ефрейтор. Честное слово, товарищ майор. Вот здесь и догнали.
Я вам верю, Петров. Вы его догнали, а что было дальше? Исаков повернулся к Мягкову: Набросай планчик.
Мягков достал папку, стал писать, а ефрейтор рассказывал:
Лешка догнал его первым. Я проскочил дальше.
Ну и?..
Алексей столкнулся с бандитом, застонал и упал. Я подумал, что тот Лешку ножом ткнул. Бандит замахнулся портфелем, я хотел уклониться. Дальше не помню. Ударил он меня. Я упал.
Ясно. Исакову ничего не было ясно. Случается, что свидетели, стараясь объяснить свою растерянность или трусость, говорят, что у преступника было оружие. Здесь, наоборот, все утверждают, что преступник вооружен не был. А где логика? Напал на инкассатора и охранника Опять один и без оружия. Один против двоих. Так уж был уверен в своих силах?
Вы говорили, что преступник, когда бежал, держал портфель в правой руке? нерешительно спросил Исаков.
Точно помню, ответил ефрейтор.
А когда он сбил Алексея и напал на вас, в какой руке у него был портфель? Исаков занял место преступника и мгновенно преобразился, это был уже не сухой, с военной выправкой человек. Он покачивался на полусогнутых ногах, глаза его сузились, неспокойно поблескивали. Он забрал у Мягкова папку с бумагами, держал ее в правой руке. Исаков неожиданно замахнулся на ефрейтора папкой, тот шарахнулся, Исаков мягко скользнул наперерез, приложил левый кулак к подбородку растерявшегося юноши.
Точно! Точно так и было, товарищ майор, изумленно пробормотал ефрейтор. А на руках у него были черные кожаные перчатки. И стоял он точно, как вы, в стойке.
Говоришь, он был в черных кожаных перчатках?
Так все же преступники в перчатках, как само собой разумеющееся ответил ефрейтор, призывая в свидетели товарища, и солдат согласно кивнул.
Говоришь, он был в черных кожаных перчатках?
Так все же преступники в перчатках, как само собой разумеющееся ответил ефрейтор, призывая в свидетели товарища, и солдат согласно кивнул.
Чтобы отпечатков на твоей челюсти не оставить? спросил Исаков. Перчатки, стойка сказал он как бы самому себе. Подойдите, Костюк.
Когда солдат подошел, Исаков снял с него ремень, поднял гимнастерку и майку. На животе у юноши разливался фиолетовый кровоподтек. Исаков осторожно ощупал границы, впервые за все время улыбнулся, словно увидел что-то очень интересное.
Исаков вел машину близко к тротуару, и лица пешеходов мелькали так быстро, что сливались почти в сплошную массу. Мягков сидел рядом и, казалось, дремал, прижимая к пухлому животу папку с документами. Виктор Валов молча поглядывал на старших товарищей, чувствовал, что они поссорились. Когда «волга» нырнула в туннель на площади Маяковского, Мягков поежился, поднял боковое стекло и спросил:
Ты, вероятно, полагаешь, что грабитель был боксером? И, не ожидая ответа, быстро продолжал: Возможно. Напал на инкассатора без оружия, когда его преследовали, замедлил бег и сам бросился на двоих довольно крепких парней. Верно?
Вчера с прокуратурой выезжал ты? вопросом на вопрос ответил Исаков.
Ты же знаешь, Мягков чересчур озабоченно стал шарить по карманам и вытянул сигареты.
Работничек. Исаков свернул на Петровку и остановил машину у «Эрмитажа». Как же ты не установил, что солдаты его догнать не могли? «Сам бросился на двоих», передразнивая Мягкова, сказал он. Да, бросился! А почему? Чтобы на Садовое погоню за собой не вывести. Почему не записал, что преступник был в перчатках? Или ты считаешь, что он боялся пальцевые отпечатки оставить? А то, что он руки боялся разбить, ты не подумал? Я за тебя думать обязан?
Я! Я! Петр Исаков! Возможно, ты прав, нажимая на первое слово, сказал Мягков. Возможно, преступник боксер.
Точно, и довольно классный. Только поднаторевший боец встретит левым апперкотом по корпусу, а не прямым в лицо, и точно под правое ребро, не выше и не ниже. Ефрейтора он завалил левым боковым. В челюсть, в самую точку, почти следа не оставил.
Он говорил раздумчиво, старательно подбирая слова. Сейчас он всю картину преступления видел совершенно отчетливо. Боксер! Конечно, боксер! И очень хороший. Чтобы все так точно выполнить, нужна хватка. Кто же из ребят мог пойти на такое?.. Но преступление совершилось.