Герарди пожевал нижнюю губу, затем покачал головой.
– Мы внимательно следили за ним, мой господин. Но не заметили ничего подозрительного.
– Ну-ну, – чувствовалось, что сомнения герцога не развеялись.
Тут открылась дверь, и паж ввел в кабинет мессера Тито де Дженелески. Герцог вновь склонился над письмом, подписал его «Чезаре» и протянул Герарди, чтобы секретарь скрепил его печатью. Затем медленно повернулся к Тито, стоявшему посреди комнаты, словно лакей в ожидании распоряжения хозяина.
Взгляд прекрасных глаз герцога пробежался по коренастой фигуре, мелодичным голосом он предложил посетителю изложить свое дело.
– Ваша светлость, я к вам с жалобой.
– На моих людей? – тон герцога указывал на то, что он готов во всем разобраться по справедливости, не защищая виноватых.
– На некоторых солдат вашей армии.
– Ага! – герцог, несомненно, оживился. – Прошу вас, продолжайте, мессер. Расскажите, в чем они провинились?
И Тито изложил выдуманную историю, согласно которой в трех случаях его сестре и ее служанке пришлось выслушивать непристойные предложения от неких солдат, в результате чего женщины боятся выходить из дому, если их не сопровождают вооруженные слуги.
Глаза Чезаре полыхнули огнем.
– Эти безобразия надо пресекать. Можете вы помочь мне найти этих охальников?
– С удовольствием. Они из отряда мессера Ферранте да Исола.
Теперь уже негодование прорвалось и в голосе герцога.
– Опять Ферранте! Это переходит все границы, – и тут же последовал неожиданный вопрос:
– Как вы узнали, что они из отряда Ферранте?
Вопрос застал Тито врасплох. Он и представить себе не мог, что Чезаре Борджа поинтересуется подобными мелочами. Обычно правители были выше этого, так что готового ответа у Тито не нашлось, и ему не осталось ничего другого, как глупо улыбнуться. А взгляд герцога сразу стал жестким и подозрительным.
Молчание затягивалось, Тито рассмеялся, чтобы скрыть свое смятение, потом-таки заговорил.
– Ну… Во-первых, они были конные, а во-вторых, я понял это по некоторым фразам.
– Ага! – воскликнул герцог. – Каким именно?
– Видите ли, ваша светлость, – Тито уже преодолел замешательство, – я передаю вам лишь то, что услышал от моей сестры и ее служанки. К сожалению, мне не пришло в голову выяснить у них все досконально.
Чезаре покивал.
– Вам известно, как раньше вершился суд в Италии. И вас, похоже, это вполне устраивало. Меня – нет. Ваше упущение нетрудно исправить. Я предпочитаю знать все подробности, чтобы потом никто не мог укорить меня в предвзятости. Агабито, пошлите курьера за сестрой мессера Тито и ее служанкой.
Но не успел Агабито дойти до двери, как герцог остановил его. Выражение лица Тито, превратившегося в каменную маску, рассказало ему обо всем, что он хотел знать.
– Подожди, – тут Чезаре откинулся на спинку стула, положил руки на стол, улыбнулся. – В конце концов, есть ли в этом необходимость? Нет, нет, Агабито, мы можем поверить мессеру Тито на слово. Несомненно, женщины узнали солдат Ферранте по нарукавным нашивкам.
– Да, да, – с жаром подхватил Тито. – Точно так, ваша светлость. Совершенно вылетело из головы.
– В этом нет ничего удивительного. Такая мелочь. Но теперь раз вы вспомнили о нашивках, не затруднит вас сказать, какого они цвета?
Брови Тито сошлись у переносицы, он обхватил пальцами правой руки чисто выбритый подбородок, всем своим видом показывая, что роется в тайниках памяти.
– Дайте подумать. Ну конечно, вспоминаю, вспоминаю. Они…
– Белые с синим, не так ли? – подсказал герцог.
Тито ударил кулаком в раскрытую ладонь.
– Ну, конечно, белые с синим. Белые с синим! Разумеется, белые с синим. Как я мог забыть?
Агабито низко склонился над лежащими на столе бумагами, чтобы спрятать улыбку, которую не смог сдержать – никаких нарукавных нашивок у кавалеристов Ферранте не было.
– Я с этим обязательно разберусь, – пообещал Чезаре Борджа. – Вызову Ферранте и допрошу его. Агабито, распорядись, – приказал герцог и наклонился вперед.
Тито, разумеется, лгал, но теперь герцогу хотелось знать, против кого направлен удар. Только ли Ферранте хотел навредить жалобщик? И Чезаре попытался найти ответ на свой вопрос.
– Я искренне огорчен случившимся, мессер Тито, – продолжил он. – Обычно мои войска не дают повода для жалоб. Они хорошо вымуштрованы. Но этот Ферранте! Ума не приложу, что его гложет?
– Не сказывается ли влияние его теперешних друзей? – предположил Тито, переходя к следующему этапу намеченного плана.
– О? А с кем же он нынче водит дружбу?
Тут Тито вроде бы дал задний ход.
– О нет, я допустил бестактность. Сказал больше, чем следовало. Прошу извинить меня, ваша светлость.
– Мессер Тито, – голос герцога посуровел, – я не люблю, когда со мной говорят загадками. Кто, как не я, имеет право знать обо всем, что творится в моих владениях?
– Но, мой господин, умоляю вас! Никаких загадок. Просто, что я хотел сказать… о чем подумал… может… может… – и он беспомощно развел руки.
– Может что? – воспросил Борджа. – Прошу вас, хватит ходить вокруг да около. В приемной ждут другие. Говорите, мессер Тито. С кем, вы утверждаете, встречается Ферранте де Исола?
– Утверждаю? О, ваша светлость!
– Тогда заявляете, мне без разницы. Так я вас слушаю. С кем, вы слышали, он гуляет?
– Слышал? Неужели я могу обвинить человека понаслышке? О нет. Я говорю лишь о том, что видел сам. И не один раз. Ваш капитан сидел за одним столом в таверне постоялого двора с господами из Болоньи, которых я знаю. Возможно, они лишь пили вино. Возможно.
Глаза Борджа превратились в ледышки.
– Означают ли ваши слова, что Ферранте де Исола вступил в сговор с моими врагами?
– О, господин мой, умоляю вас, не делайте поспешных выводов. Я поделился с вами лишь тем, что видел. Об остальном вы можете догадаться сами.
– Если возникнет такая необходимость, вы сможете повторить все это под клятвой?
– Готов хоть сейчас, если вы сомневаетесь в моей честности, – с достоинством ответил Тито.
– И наказание за лжесвидетельство вас не смущает?
– Я говорю правду, – возразил Тито.
Чезаре помолчал, пальцы его перебирали русую бородку, на губах играла легкая улыбка. Затем пожал плечами и посмотрел собеседнику прямо в глаза.
– Мессер Тито, я вам не верю.
Злобная гримаса исказила лицо Дженелески, смуглые щеки побагровели. Лгать-то он лгал, но никак не ожидал, что ему скажут об этом столь прямо и откровенно, да еще при свидетеле. В Италии хватало мужчин, которые при подобном оскорблении бросились бы на герцога с мечом или кинжалом. Но Дженелески не входил в их число.
– Ваша светлость, – свои протест и возмущение он смог выразить лишь голосом, – вы забываете, что я – Дженелески.
Герцог широко улыбнулся, продемонстрировав белоснежные зубы. Встал. Прошелся к окну.
– Тогда и вы забываете, что я – Чезаре Борджа, – и встретился с Тито взглядом. – Сколь велико мое отвращение к лжецу, столь же сильно люблю я честную, преданную мне душу. И именно такова душа Ферранте да Исола.
– Доканчивайте вашу мысль, ваша светлость! – гневно воскликнул Тито.
– А есть ли в этом необходимость? – усмехнулся Чезаре.
Дженелески едва не задохнулся от негодования. Но сумел сдержать охватившую его ярость, напомнив себе, с кем имеет дело. И лишь низко поклонился, ниже, чем требовал этикет.
– Позвольте мне откланяться, ваша светлость.
– Это самое большее, что я могу для вас сделать, – и Борджа отпустил его взмахом руки.
Но у двери его остановил голос герцога.
– Подождите, мессер Тито. Вам могло показаться, что я обошелся с вами грубо, – глаза его внезапно сузились, но Тито этого не заметил. – Вы можете доказать мне, что я ошибся, не приняв всерьез ваше предупреждение о предательстве этого человека. Справедливости ради, мне следует сначала убедиться, что Ферранте передо мной чист, а уж потом обвинять вас во лжи.