Неподалеку из вентиляционной шахты с ревом вырывался чистый воздух – его закачивали в магистрали в трех сотнях километров от Эртвуда. Джек потянул носом, надеясь уловить не испорченные автомобильными выхлопами ароматы дикого леса, умытых росой лугов или тихой реки в конце концов, но ничего не почувствовал. Город есть город. Когда-то в нем были парки, бульвары и скверы, однако содержать их было экономически нецелесообразно, поэтому деревья вырубили, траву залили асфальтом, а чистый воздух в городские кварталы нагнетали компрессорные станции.
Подойдя к краю тротуара, Джек поднял руку, и возле него, разбрызгивая воду, остановился желтый потрепанный «Паскаль» с водородным двигателем. Опустилось поцарапанное стекло, Джек увидел лицо таксиста.
– Куда-нибудь поедете, сэр, или просто время решили узнать?
– Поеду, – сказал Джек, не в силах оценить шутку таксиста.
Он забрался в салон и рассеянно уставился в переднее стекло, ожидая, что машина тронется, однако этого не произошло – таксист вопросительно смотрел на пассажира.
– Ах да, – вспомнил Джек и, достав из кармана платежную карточку, протянул водителю. Тот вставил ее в приемное гнездо и спросил:
– Куда поедем?
– Бульвар Маркус, сто пятьдесят три.
– Бульвар… Маркус… – повторил таксист, вводя информацию в навигационную машинку. Вскоре на электронной карте города замигал желтой ниткой выбранный маршрут, а в верхнем углу экрана – стоимость проезда: 4,95.
Джек облегченно вздохнул. У него на карточке оставалось всего пять батов.
– Теперь все в порядке, сэр, – сказал шофер.
«Паскаль» взревел водородным движком и, резко взяв с места, вклинился в поток автомобилей.
– Вы местный? – неожиданно спросил водитель.
– Нет, неместный, – нехотя ответил Джек.
– А я местный. Помню те времена, когда в городе еще попадались деревья. Маленькие, общипанные и чуть живые, но все же деревья…
Джек опасался, что водитель начнет развивать эту тему, говорить ему сейчас совершенно не хотелось. Однако таксист как начал разговор, так его и закончил и не проронил больше ни слова.
Бульвар Маркус находился в этом же районе, подверженном воздействию всех природных стихий и не имевшем дорогостоящих ионизаторов. Через пятнадцать минут машина остановилась на первом ярусе бульвара возле дома 153. Отсюда было удобнее спускаться в подземный гараж, где уже давно стоял без применения «Эсперадо».
Получив от таксиста свою практически опустошенную карточку, Джек спустился под сумрачные своды гаража и, пройдя вдоль поредевших за день рядов автомобилей, направился к будке охранника.
– Слушаю вас, сэр, – произнес тот, выходя навстречу.
– Я хочу забрать свою машину. Вон тот серебристый «Эсперадо». Я должен продать его, чтобы оплатить кое-какие долги, включая и долг вашему хозяину за парковку.
– «Эсперадо»? – переспросил охранник и, обернувшись, посмотрел на припорошенную пылью машину так, будто видел ее впервые. – Боюсь, это невозможно, сэр.
– Почему?
– Потому что ее опечатали судебные исполнители.
– Судебные исполнители? – удивился Джек. – Откуда они здесь взялись?
– Их пригласил наш хозяин, сэр. Таковы правила, мы всегда так поступаем, если кто-то не платит. Хозяин подал в суд, судья принял решение арестовать и продать машину.
– Но ведь я хочу сделать то же самое! – прокричал Джек.
– Понимаю вас, но ничем помочь не могу. Может, вам полегчает, если я скажу, что кроме вашего автомобиля арестованы еще два?
– Едва ли, – хрипло произнес Джек. – Можно я взгляну на машину?
– Конечно, – сказал охранник, пожимая плечами, однако в его взгляде появилась подозрительность. Кто знает, что может сделать этот раздражительный господин? Охранник работал здесь не первый год и повидал всякое.
Вместе они подошли к «Эсперадо», и Джек смог убедиться, что все дверные замки заклеены оранжевыми полосками с гербом города.
– Не стоит так переживать, сэр. Когда вашу машину продадут, мой хозяин заберет только то, что ему причитается. А все остальные деньги вам вернут. Я это точно знаю.
– И когда продадут машину?
– Судебные инстанции неповоротливы, но еще не было случая, чтобы они не управились за два месяца.
– Но я не могу ждать денег два месяца! – воскликнул Джек, снова теряя над собой контроль. – Они нужны мне в конце недели!
– Суды не работают так быстро, это же не убийство, а всего лишь небольшая задолженность.
Джек помолчал, потом махнул рукой и пошел к лифту.
– Где вас искать, сэр, через два месяца? Может, оставите адрес или номер диспикера? – крикнул ему вслед охранник.
– Не нужно меня искать, – не оборачиваясь ответил Джек. – Я вас сам найду.
3
Поднимаясь на четвертый этаж, где находилась его просторная квартира, Джек придумывал фразу, которую надо будет сказать домовладельцу. Ему он не платил уже четыре месяца, и их отношения напоминали детскую игру «в догонялки».
В последнее время мистер Шпеер все чаще пытался перехватить нерадивого жильца и поговорить с ним, однако Джек использовал преимущество в силе и скорости и уходил от разговора.
Лифт остановился, створки открылись, и Джек ступил в небольшой уютный холл.
К счастью, мистера Шпеера здесь не оказалось.
Джек быстро прошел по коридору к дверям своей квартиры, открыл замок магнитной карточкой и, оказавшись в прихожей, торопливо закрыл дверь. Постоял немного, приходя в себя, и огляделся. Когда-то он чувствовал себя здесь в безопасности: мой дом – моя крепость.
Просторный офис прежде тоже казался ему чем-то незыблемым. Теперь и там, и в квартире Джек чувствовал себя словно в осаде. Это было неприятное ощущение.
Он постоял еще немного, потом вышел в гостиную и начал поиски всего того, что могло представлять интерес для скупщиков в ломбарде.
О мебели пока речь не шла. Она была слишком громоздкой, хотя в свое время Джек потратил на ее приобретение пять тысяч. Сейчас, если повезет, за нее можно выручить тысячи две.
Из более ликвидных вещей Джек подобрал массивную серебряную статуэтку, представлявшую собой разъевшуюся статую Свободы, бронзовый подсвечник, который он неожиданно для себя купил в антикварном магазине, когда денег было в избытке и казалось, что нужно вести себя как подобает «культурному человеку». А культурный человек, в понимании Джека, должен был покупать старинную бронзу и картины.
Кстати пришлись и трое часов «Арнез» – в стальном, золотом и платиновом корпусах. За них можно было выручить не меньше трех тысяч. Две золотые заколки для галстука – на одной был зеленый камешек. Они потянут на тысячу батов.
Еще тысяча нашлась в кармане выходного костюма – десять стобатовых билетов Государственного банка, узких, как магнитная отмычка.
Последним ценным предметом являлся пистолет «х.25». Отличная машинка штучной работы с титановым напылением и электрическим спуском. Правда, патронов к нему не осталось. Как-то Джек расстрелял их во время выезда к морю со своей «официальной девушкой» Люсией. Позже он хотел купить патронов, но все как-то было недосуг. Дела – деньги, деньги – дела. А потом это стало не по карману. Патроны стоили по сто батов за дюжину.
Пистолет Джек покупал у «черного дилера», разумеется, без всяких документов, а уже потом «машинку» доводили в подпольном ателье. Центровали, шлифовали, закаливали, пока из обычного армейского «уиндема» не получился хищный красавец «х.25».
Джек лишь однажды применил его по живой цели.
За городом, возле ресторанчика в деревенском стиле трое разбойников в сумерках остановили его машину, наставив на лобовое стекло дуло дробовика. Джеку пришлось выйти и стрелять от бедра – только один раз. Выстрел из «х.25» разорвал вооруженного бандита пополам. Такой чудовищный эффект оказался неожиданным даже для самого Джека.