Ирина легко ступала белыми туфельками по влажной земле, улыбаясь, смотрела на смыкающиеся впереди кроны деревьев, и ей казалось, что аллея ведет непосредственно в рай.
Прошел дождь, трава облегченно выпрямилась, деревья замерли, стараясь сохранить драгоценную влагу, сейчас, ночью, набраться сил для нового дня. Ведь к утру уплотнятся потоки машин, стремящихся стереть аллею до узкой осевой. Аллея днем вдыхала аромат выхлопных газов, съеживалась, терпела, чтобы ночью восстать заново и дарить людям запахи детства, отвечая добром на зло.
Все было как в кино.
Сегодня, нет, уже вчера Ирина вышла замуж за самого красивого, самого сильного и мужественного, самого замечательного человека на земле.
Ирина, Олег, Павел Ветров и Евгений Шутин убежали со свадьбы, от гостей, которые продолжали, не замечая отсутствия молодоженов, веселиться в ресторане.
Ирина шла рядом с Павлом, чуть отстав – Олег с Евгением. Шли они быстро, почти бежали, но не потому, что торопились, спешить абсолютно некуда, просто целый день они были очень скованны.
Дворец бракосочетания, радостная, но изнурительная и показушная процедура, затем обед с Ириниными родителями, тетками и прочими родственниками. Вечером в ресторане свадьба, положенные тосты, речи, пахнущее нафталином и неумирающее «горько!». Они тянулись друг к другу губами, взглядом извиняясь и прощая, мечтая о воле и о настоящем поцелуе. Наконец терпение кончилось, и они сбежали. Павел с Евгением прикрыли их отход, и теперь вчетвером они идут, бегут, летят по аллее.
Ирина в белом платье, сняв фату и размахивая ею, словно факелом или знаменем, шла все быстрее и быстрее. Павел поддерживал ее за локоть, когда надо было перепрыгнуть лужу, рассказывал что-то смешное. Ирина его не слышала. Машины слева и справа проносились, шаркая шинами, на мгновение высвечивая темную листву и белую легкую фигуру Ирины. Она счастливо улыбалась и повторяла где-то услышанную фразу: «Не плыви по течению, не плыви против течения, плыви туда, куда тебе нужно».
…Они встретились месяц назад на вечеринке. Первого мая. Разношерстная компания молодежи, никто из них не хотел отмечать праздник вместе, но к вечеру кто-то кому-то позвонил, кликнули друзей, собрались на еще не обжитой, холодной даче, прихватив из дома кто что мог. Настоящее веселье всегда возникает экспромтом. Среди музыки, шума и слегка пьяной болтовни крутилась любовь. Ирина пользовалась успехом: лукавая и женственная, она держалась с поклонниками ровно и снисходительно, уклоняясь и не уклоняясь от легких поцелуев, танцевала не уставая, переходя из рук в руки, словно эстафетная палочка, принадлежала всем и никому. В свои двадцать лет она уже умела остановить мужчину даже не взглядом, а лишь легким движением бровей, взмахом ресниц. Танцуя с Олегом – его она видела впервые, – Ирина была удивлена, что он не набычился, не стал заниматься гипнозом, не потянулся пьяными губами, а улыбнулся открыто и радостно, заговорщицки подмигнул.
– Душно, пойдем подышим, – сказал Олег.
«Похожи, как оловянные солдатики», – подумала Ирина и недовольно поморщилась. Продолжая танцевать, Олег направился к двери, Ирина убрала с его плеч руки, хотела отойти и тут только поняла, что она не касается пола. Олег, взяв ее за талию, приподнял, держал в воздухе, простодушно улыбался, словно не понимая ее возмущения. Ирина попыталась вырваться, ее кулачок отскочил от его груди. Ирину и раньше носили на руках, но мужчины при этом сдерживали дыхание и вымученно улыбались, руки их становились жесткими, делали ей больно. Олег танцевал легко, она плыла рядом по воздуху, не ощущая собственного веса, его широкие ладони держали ее мягко и уверенно.
Олег вынес ее на веранду, закрыл за собой дверь ногой, и Ирина почувствовала, что там, в комнате, все замолчали. Олег поставил ее на стол, пригрозил пальцем, будто нашалившему ребенку. Ирина прижала ладонями юбку и тихо сказала:
– Снимите меня.
– Ты убежишь, – Олег сел на стол, поднял голову и засмеялся.
– Поставьте меня на пол, – она могла бы спрыгнуть, но Ирине захотелось, чтобы он снова взял ее на руки.
– Как тебя зовут? – Олег, стряхивая пыль, провел ладонью по столу и посадил ее рядом.
В этот вечер больше никто Ирину танцевать не приглашал.
Через несколько дней Ирина приехала в аэропорт провожать Олега, лишь в «Шереметьеве» ей стало известно, что он улетает в Софию.
– Небольшая командировка, – говорил Олег, улыбаясь.
Она знала, что ему двадцать семь, он одинок, только что закончил институт тонкой химической технологии и получил распределение на завод химического машиностроения. На ее вопрос, почему закончил институт так поздно, Олег, как всегда, ответил шутливо:
– Потому, что лоботряс и физкультурник. Каждый день делаю гимнастику по радио. Чувствуешь, какой здоровый! На институт вечно времени не хватало.
Он был необъяснимо, фантастически сильный. Казалось, что под его смуглой кожей переливалась тяжелая ртуть, но, когда он напрягал мышцы, ртуть превращалась в сталь.
Только в «Шереметьеве» Ирина узнала, что Олег – мастер спорта международного класса по штанге…
В аэропорт они ехали порознь, что удивило, даже обидело Ирину.
– Я должен ехать вместе с ребятами, – сказал Олег, не вдаваясь в подробности. – У нас так принято. Жены приезжают отдельно. Встретимся у границы, в зале ожидания.
Тогда Ирина не обратила внимания на слово «граница». Но, прибыв в международный аэропорт, поняла, что тут действительно граница. Улетающие, даже иностранцы, которые обычно ведут себя довольно шумно, здесь разговаривали вполголоса, держались подчеркнуто корректно. Ирина несколько растерянно оглядела зал.
Олег стоял в группе мужчин, увидав Ирину, быстро подошел, подвел к своим приятелям и, чуть сжав Ирине локоть, сказал:
– Знакомьтесь, ребята. Ириша, моя невеста. Мы любим друг друга и после моего возвращения женимся. Ириша приглашает всех вас на свадьбу.
Они не говорили о женитьбе, не было и намека, до этого момента Олег ни слова не произнес о любви. Они даже не целовались. При встречах и расставаниях Олег целовал ее в щеку или в лоб, словно она не взрослая девушка, а ребенок.
Услышав такое своеобразное объяснение в любви, Ирина покраснела, под откровенно любопытными взглядами смутилась еще больше, протянула руку ближайшему. Они знакомились с ней, галантно раскланивались, брали ее руку осторожно, словно рука фарфоровая. Только позже Ирина поняла, что ребята боялись сделать ей больно.
Когда знакомство состоялось, замолкли поздравления и Ирина с Олегом отошли в сторонку, он объяснил, кто такой Олег Перов, что это команда штангистов и летят они на товарищеский матч.
– Неужели ты не читала обо мне, не видела по телевизору? – удивился он.
Ирина отрицательно покачала головой, не зная, радоваться или огорчаться оттого, что Олег оказался знаменитостью.
– Это к лучшему, – подвел черту Олег, – не люблю околоспортивных девочек.
И он начал рассказывать о своих друзьях, вскользь говорил о титулах, акцентируя внимание на том, что все они исключительно замечательные, мужественные ребята, прекрасные товарищи и бойцы.
Ирина взглянула на него и спросила:
– Кто сказал, что я выйду за тебя замуж? – и испугалась: обидится и уйдет, она останется одна.
Олег положил руку на ее плечо:
– Не пойдешь, поведут поневоле. В жизни не просить, отнимать надо, – он улыбался, глаза смотрели холодно и зло.
«Так он смотрит на штангу», – решила Ирина и, досадуя на себя, сказала:
– Меня отнять нельзя, придется попросить, – она прижалась к его груди и всхлипнула…
Ирина ходила в институт, писала лекции, разговаривала, отвечала на какие-то вопросы, занималась хозяйством, в общем, жила как обычно. Делала она все привычные вещи словно во сне, она дремала в ожидании какого-то события, все окружающее не интересовало ее, важно было то, что надвигалось. Что надвигается, Ирина не знала, она чувствовала, что скоро жизнь пойдет совсем иная, неизвестно, хорошая или плохая, но иная. Мать с отцом ни о чем не догадывались, и она не представляла себе, как сообщит о замужестве. Подругам она тоже ничего не говорила. А что она могла сказать? «Неделю назад я познакомилась с человеком, который утверждает, что мы любим друг друга и скоро поженимся?» Ирина не знала, любит ли она Олега, так как теперь не понимала, что такое любовь. Неделю назад знала абсолютно точно, теперь – нет. Совершенно необходимо находиться рядом с ним, все остальное несущественно. И она жила и ждала.