– Пусть твоя душа не имеет на меня обиды. Мы встретимся на другой стороне Северного Неба, и ты снова будешь мне верным другом, и вместе будем на заоблачных путях, как и при жизни на земле. Прости мне поступок, который я должен совершить.
И вслед за этим я одним ударом вонзил свой нож в сердце верного коня. По телу его прошла дрожь, он ещё мгновение стоял, как бы удивляясь, что с ним могло подобное случиться, тем более от моей руки. Потом ноги его подломились, и он тяжело упал на землю.
Брат одним прыжком бросился к нему и ударом ножа перерезал ему горло. Кровь брызнула мне на мокасины. К горлу у меня подкатился твёрдый комок, в голове стало пусто, и какая-то сила начала толкать меня в сторону леса, к скалам – только бы подальше от этого места.
– Прости, – шептал я или что-то шептало во мне, и, шатаясь, я удалялся в сторону чащи.
Как долго блуждал я среди сухого кустарника, не помню. Знаю только, что в конце концов я свалился между какими-то стеблями и тьма окутала мне голову.
Очнулся я уже в отцовском шатре, лёжа на мягких шкурах карибу, а надо мной склонилась мать. Она увидела, что я открыл глаза, и её измождённое лицо осветилось улыбкой. Мать отбросила мне волосы со лба, потом подала мне миску с мясным отваром. По всему шатру распространился вкусный запах, и я почувствовал страшный голод.
Я жадно припал губами к глиняной посудине и пил, пил, ощущая, как животворное тепло разливается по моему телу, и оторвался только тогда, когда на дне миски уже ничего не осталось. Веки мои отяжелели, словно все наши горы навалились на них, и я погрузился в здоровый, укрепляющий сон.
Меня разбудил странный шум в селении. Я приподнялся на постели и попытался что-нибудь разглядеть в щели шатра, однако, как я ни напрягал зрение, мне ничего не удалось разобрать. Внезапно поднялась шкура у входа, и в шатёр вошёл мой друг Прыгающая Сова. Он был так же истощён, как и все жители нашего селения. Его длинные ноги исхудали и, казалось, сделались ещё длиннее, тело потеряло эластичность, а мускулы стали почти незаметными. Но когда он увидел меня сидящим на постели, в его глазах замелькали весёлые искорки, и он резким движением головы отбросил назад прядь волос, достававшую ему почти до бровей. Это был его характерный жест, это значило, что Сова доволен.
Он подошёл к моей постели и присел рядом на корточки. Взял мою голову в ладони и прижал к своей груди. Я чувствовал щекой его выступающие рёбра, покрытые одной кожей, Минуту мы молчали, обнявшись. Наконец Прыгающая Сова разнял руки и заглянул мне в глаза. Наши взгляды встретились, и радость прорвалась улыбками. Я был счастлив.
Не ожидая моих вопросов, Сова начал рассказывать о последних событиях в селении.
– Когда колдун вернулся с гор, где он был три дня и три ночи один на один с духами, которых вопрошал о том, как спасти наше племя от голода, он узнал, что ты снабдил мясом самых слабых, спас детям матерей, матерям – детей, а сам исчез. Воины искали тебя в Большом лесу и только через два дня нашли лежащим без сознания в какой-то ложбине. – Сова немного помолчал, как будто ещё раз переживал это событие, затем заговорил снова: – Тебе повезло, что там не было гремучих змей, иначе наши глаза уже не увидели бы тебя. Ещё три дня твой разум находился в стране Тьмы, и только вчера ты пришёл в себя. Теперь ты будешь здоров, Сат… Пока ты лежал без сознания, колдун рассказал нашим людям, какие два совета дали ему духи в горах. Во-первых, надо протанцевать Танец Солнца, во-вторых, уходить на восток, к озёрам и рекам – туда, куда переселились животные из этих мест. Вожди решили следовать второму совету.