Медный страж - Прозоров Александр

Среди пустынь и пересохших степей Азии и Ближнего Востока то тут, то там вздымаются руины древних городов: полуобвалившиеся кирпичные стены, ямы безводных арыков и колодцев. Каменные остовы торчат кое-где и в безлесой истоптанной Европе, напоминая современникам о величии сгинувших во тьме времени народов. Но редко удастся заметить что-либо подобное среди густой тайги, что зеленеет на бескрайних просторах Сибири, приуральских равнинах, да и на самом Урале. Леса быстро поглощают оставленные жителями улицы и площади, засыпают валежником рвы и колодцы, дожди превращают деревянные дома и крепости в груды перегноя, который тут же прорастает молодой зеленью. Пройдет два-три столетия, и забредший в бывшее городище охотник и не догадается, переваливая очередной взгорок, что одолевает неприступную твердыню, шагает по оживленному некогда торгу.

Обитателям здешних мест ни к чему было тесать камень или обжигать кирпич: вокруг в достатке векового леса — строй, не хочу. А дерево — материал недолговечный. Коли огонь его вмиг пеплом не обернет, так все едино гнильца сожрет потихонечку. Перестал человек следить — за пару десятилетий крытого дранкой дома не станет. Только холмик на месте избы да ямка как напоминание о погребе. Оттого и кажется, что просторы таежные испокон веков стояли пустыми и безжизненными, а цивилизация развивалась где-то в другом мире: на юге, на востоке, на западе.

Однако вот что говорят об этом историки:

В могильниках найдены воины с оружием, которое позднее назовут вооружением катафрактариев, первые в истории человечества колесницы, в болотах — древние настилы идущих неведомо куда дорог, в городищах — уникальные, не имеющие аналогов в мире плавильные печи, совмещенные с колодцами.

Все это вместе взятое означает одно: в те самые времена, когда зарабатывали свою славу магрибские колдуны и закладывали основы Каббалы вавилонские мудрецы, среди сибирских лесов тоже возникали и исчезали великие цивилизации — со своими ремеслами, со своими верованиями и искусствами, со своими богами и тайными знаниями.

Засим я начинаю мое почти правдивое повествование…

Проклятие торка

Поземка струилась под брюхо коней снежными струйками, словно река на песчаном мелководье. На лошадиных мордах, на шерсти возле ноздрей нарос серебристый иней; порывы ветра иногда пробивались сквозь густой лисий мех и касались прохладой потной шеи. Наверное, в степи было холодно. Точнее Олег определить не мог, поскольку термометров в здешней Руси еще не изобрели, да и нужды в них особой не испытывали, а сам он никакого мороза не чувствовал. Какой мороз, если под пластинчатую бриганту поверх голубой атласной рубахи надет войлочный поддоспешник в полтора пальца толщиной, сам бархатный доспех щедро подстеган ватой, да еще на него овчинный тулуп накинут. На ногах — меховые штаны из сшитого мехом внутрь каракуля, выпущенные поверх мягких, войлочных, с кожаными подошвами чуней, на голове — волчий треух, подаренный месяц назад радостным селянином, сыну которого ведун в плату за ночлег заговорил «волчанку». Олегу Середину было так тепло, что он даже рукавицы сунул в карман тощей чересседельной сумки и придерживал заледеневшее ратовище рогатины голой ладонью.