– У-у! – поморщившись, промычал Северов. Свесив ноги и приняв вертикальное положение, он обхватил чумазое лицо руками, силясь прогнать остатки едва обретенного и такого желанного, затягивающего в спасительную пучину небытия сна. Жалобно скрипнули растянутые пружины. – На черта я подполковнику понадобился?! Из-за того, что козла этого горного чересчур конкретно отхерачил? Так его вообще нужно было… О-о, блин…
Покачиваясь, словно пьяный, сержант встал с койки, поправил повязанный на голове зеленый спецназовский платок, обмыл лицо возле прибитого к центральной палаточной стойке умывальника, утерся рукавом и, подхватив «АКСУ», вышел на продуваемый порывистым ветром промозглый осенний холод, свернув в сторону штабной палатки, рядом с которой на вкопанном в землю столбе горел яркий осветительный фонарь…
Ворон и Али крутят порнуху
Экспертиза таблетки, отданной в «Невбиофарм», оказалась делом не столь быстрым, как хотелось бы Ворону. Вот уже дважды, с интервалом в полтора часа, Сергей звонил в лабораторию и каждый раз слышал от завлаба Рутковского торопливое пожелание «связаться через часик-другой, когда будут готовы окончательные результаты»…
К этому времени Северов уже успел встретиться с Али – единственным в Питере человеком, с которым он мог быть просто самим собой, – и во всех деталях просмотреть подброшенный Ирине шантажистами порнофильм, как выяснилось, сделанный на высоком, если только это определение подходило к данного рода продукции, профессиональном и «художественном» уровне.
Сюжет, как у любой отечественной суперклубнички, был не слишком затейливым – сексуальные приключения русских девушек, проданных в рабство в одну из стремительно впадающих в дикое мусульманское средневековье кавказских республик.
Если верить титрам фильма, данное кино было снято некоей студией «Амадеус-Видео», навряд ли имеющей официальный статус. В отличие от развратной Прибалтики, в России до сих пор производство порно официально находилось под запретом.
В одном из эпизодов фильма Ворон действительно увидел Сосновскую, которая была в прямом телесном контакте с одним из захвативших ее киднеперов. Однако создатели фильма путем монтажа сменили декоративный фон – теперь события происходили не в русской избе, а в кавказской сакле.
– Любопытно, даже очень! – покачав головой, сказал Али, пододвигая к Ворону, сидящему рядом с ним на диване в подсобном помещении похоронного агентства «Ангел», дымящуюся пиалу с зеленым чаем. – С точки зрения силы шантажа ход очень эффективный… – Он положил на край пепельницы сигарету и вопросительно взглянул на молча созерцающего экран видеоплеера Северова.
– Ты прав, полковник. – Ворон нажал на пульте кнопку остановки диска. Взял в руки пиалу, отхлебнул глоток ароматного, вяжущего язык напитка. Одобрительно кивнул. – Обычная видеозапись не столь впечатляет. Совсем другое дело – самый настоящий фильм! Стоит пустить его в свободную продажу, вставив настоящие имена актрис в сопроводительные титры, и сексуальные похождения дочери известного всей стране олигарха станут темой номер один и газет, и телевидения… Пойди потом отмойся от дерьма…
– С другой стороны, не слишком ли сложная комбинация? – немного помолчав, счел нужным уточнить бывший особист Афганской народной армии. – Зачем шантажировать девчонку, подбрасывать таблетки и заставлять травить собственного отца? Огромный риск… В девяти случаях из десяти нормальная дочь не станет этого делать ни под какими угрозами.
– Тоже верно, – нахмурился Северов, снова прикладываясь к расписной пиале. – Гораздо проще нанять киллера, чтобы он одним точным выстрелом раз и навсегда ликвидировал Сосновского, если тот действительно кому-то мешает. Значит, такой расклад их не устраивает и Михаил Борисович нужен этим архаровцам обязательно живым… Почему?
– Хрен его знает. Таблетки – это уже явный перебор, фильма хватает выше крыши, чтобы заставить олигарха под угрозой его растиражирования отказаться от поездки на Кипр. Конечно, в том случае, если именно этот контракт является причиной шантажа, а не что-то другое, – в свою очередь недоуменно пожал плечами Али. – Вряд ли Сосновский захочет, чтобы его единственное чадо опозорили на всю страну. Хотя в твоей державе, возможно, на это и глаза закроют. А вот случись такое на моей бедной родине, и разъяренные люди забили бы девчонку камнями, наплевав на все папины деньги и связи. И ни у кого бы язык не повернулся их осуждать… – Афганец чуть иронично осклабился.