Из своего достал лук, легкий кожух из бересты бросил под дерево, проверил тетиву - и тут же ощутил, как за спиной притихли холопы. Ожидали, как господин себя на стрельбище покажет. Попробуй теперь промахнись. Засмеять не посмеют, но шептаться за спиной начнут.
Андрей прикрыл глаза, сосредотачиваясь. И прицела на луке нет, и тяжелые стрелы не летят по прямой, и регуляторы напряжения на тетиве отсутствуют. Умение попадать в цель появляется только после долгих-долгих тренировок, когда после тысяч промахов и сотен попаданий руки сами привыкают оттягивать тетиву с нужной силой, пускать стрелу под нужным углом, учитывать дуновение ветра, влажность воздуха… Навык попадать из лука в цель хранится не в голове - он спрятан в теле. И самое трудное - это суметь отрешиться от того, что делают пальцы, руки, ноги, не позволить разуму вмешаться в работу слаженного, тренированного организма. Просто наметить цель - и не помешать себе ее поразить.
Князь коротко выдохнул, вскинул подбородок, глядя на белый иссеченный пенек в трех сотнях метров, рука метнулась к колчану, ловя черенок стрелы, тут же дернула его через левое предплечье на тетиву. Льняная нить легла в прорезь кольца, Андрей резко развел руки, тут же отпустил стрелу и многократно отработанным движением дернул из колчана следующую. Раз, раз, раз… Пятнадцать секунд - и полсотни белых палочек превратили пенек в нечто, похожее на ежика, усеяли землю за ним. На глазок - половина стрел впились в цель. Учитывая дистанцию - отличный результат! Робин Гуд повесился бы от зависти.
Холопы зашевелились, одобрительно загудели.
-Вам-то что до лука? - теперь уже снисходительно оглянулся на юных ратников Зверев. - Это баловство не про вашу честь. Пахом, из пищалей их стрелять научил?
-Прости, Андрей Васильевич, не успел, - приложив руку к груди, поклонился дядька. - Жалко зелье зазря жечь. Серебра немалого стоит.
-Жалко не жалко, а по паре раз пальнуть дай. Пусть знают, что это за оружие, каким местом за него браться нужно.
-Как скажешь, Андрей Васильевич. Сегодня же после обеда грохот и учиню. Мишутка, сбегай, стрелы князю принеси.
-Учини, - согласился Зверев.
Пищали плевались свинцовой картечью раза в два ближе, нежели летела стрела лука. Но зато их можно было выковать штук двадцать по цене одного не самого лучшего боевого лука, а стрелять из ружей и медведь дрессированный способен: дырку в стволе на врага направляешь да на спуск жмешь - вот и вся наука.
Князь Сакульский проводил взглядом низкорослого рыжего паренька, на котором обычная кольчуга свисала ниже колен. Мальчишка собрал стрелы, побежал назад, но на полпути перешел на шаг, явно задыхаясь.
-Вижу, ратники-то мои, Пахом, совсем к броне непривычны! - хмыкнул Зверев. - Вона, еле ноги под железом волочат.
-Дык, по осьмнадцать годков всего отрокам, княже! - вскинул руки дядька. - Не заматерели еще доспехи пудовые носить.
-В сече, Пахом, никто про лета спрашивать не станет, - отрезал Андрей. - Вырубят усталых в одночасье, и вся недолга. Чтобы с сего дня холопы брони с себя не снимали! Только на ночь, как в постель укладываться будут. Тренироваться, обедать, по хозяйству помогать - чтобы только в доспехах! Пока к кольчугам, как к коже своей, не привыкнут.
-Слушаю, княже. - Дядька недовольно набычился, но поклонился.
-Скажи, Пахом… А тебе сколько лет было, когда тебя батюшка впервые в сражение вывел?
-Пятнадцать, княже.
-Ну так чего же ты этих оболтусов жалеешь? Они уже сейчас тебя тогдашнего старше!
-Скажешь тоже, Андрей Васильевич, - зачесал в затылке холоп.