– Кто эти девочки? – спросила Алла, когда дочь наконец умолкла. Конец своей истории Ольга рассказывала уже без воодушевления. Видимо, она заметила, что мать ей совсем не верит.
– Я же тебе говорю – из театра.
– Дай мне телефон хотя бы одной из них, – потребовала Алла.
– Ты мне не веришь?! – взвилась было Ольга, но та ее осадила:
– А как тебе верить? Ты бы хоть сообразила, что в театр мы обратились в первую очередь! Скажи спасибо Милене – она вспомнила название студии! Ты же не играла ни в каком спектакле! Какая дача, что ты плетешь! За дуру меня принимаешь?!
Ольгу передернуло, и мать испуганно замолчала. Дочь выглядела ужасно. И даже если она врала, то одно в ее истории было правдой – ей долгое время не приходилось ничего есть.
– Мы подали в розыск, – сказала мать уже чуть тише. – Ты понимаешь, что тебя ищут по всей Москве? Едва в газете твое фото не напечатали! Спасибо – не успели!
– Мам, я очень виновата перед тобой, – устало сказала Ольга. Было видно, что у девушки просто нет сил выкручиваться и защищаться. И Алла сдалась. Она сказала себе, что отношения можно выяснить завтра. Но она обязательно заставит ее сказать правду! Без этого она просто из дому ее не выпустит – никогда!
– Пойдем на кухню. – Алла погладила дочь по плечу и невольно отдернула руку, испугавшись ее худобы. – Ты хоть поела?
И та сказала, что ела суп из пакетика – сварил отец. Но много он ей не дал – налил на дно тарелки. Сказал, что после такого поста в еде нужна осторожность. Так что есть ей хочется ужасно! И Ольга с грустной усмешкой добавила, что просто не верит в то, что когда-нибудь сможет наесться досыта. Ей кажется, что это просто невозможно.
Девушка ела со сдержанной жадностью. Было видно, что она делает невероятные усилия, чтобы не схватить тарелку и не выпить суп через край. Рука у нее дрожала, и ложка то и дело звякала о фарфор. Мать спешно размораживала курицу в микроволновой печи. Она больше не приставала к дочери с расспросами. Увидев, как та набросилась на жидкий безвкусный суп из пакетика, Алла была настолько потрясена, что почти поверила в Ольгину невероятную историю. До своего исчезновения Ольга ела очень мало, почти через силу. Всегда привередничала, выбирала лучшие куски и часто отодвигала тарелку нетронутой. В отличие от Милены – та глотала все, что подавали, и часто доедала за сестрой.
Виктор тоже присутствовал на кухне и наблюдал за тем, как падчерица ест. Сам он ограничился чаем. Когда Ольга опустошила тарелку и потянулась за добавкой, он решительно отодвинул кастрюлю:
– Хватит. И вообще, на сегодня достаточно.
– Но я не наелась! – строптиво возразила та. – Ничего со мной не случится, это же супчик!
– Тебе будет плохо, если ты несколько дней ничего не ела, – отрезал он и переставил кастрюлю на подоконник. – Слушай, а что же вы пили в лесу?
– Воду. – Ольга проводила кастрюлю жадными голодными глазами. – Воды там было сколько угодно.
– Но ведь было холодно, несколько дней шли дожди! – в ужасе повернулась Алла. Почти против своей воли она начинала принимать эту невероятную версию. Возможно, потому, что другая версия ее бы не устроила. – Ты наверняка простужена! Давай-ка в постель!
Дочь ушла только после того, как ей клятвенно пообещали – через час в постель будет подан куриный бульон с куском вареной курицы. Только тогда она поплелась в комнату, которую по старой памяти все еще называли «детской». Там заскрипел старый диванчик, а затем стало тихо.
– Только не подходи ко мне, – сдавленно сказала женщина, глядя на мужа. – А то я тебя ударю!
Тот остановился на пол пути к ней и развел руками:
– Ладно, если ты считаешь, что я заслужил… Ударь разочек.
Она отвернулась – микроволновка запищала, извещая о том, что курица разморозилась. Алла нарочно двигалась резко, чтобы муж не мог подойти сзади и обнять ее. Это была его обычная медвежья манера – облапить, сдавить своими ручищами, поставить на своем… Но сегодня вечером он предпочитал держаться в стороне. Алла гремела посудой, всем своим видом показывая, что не замечает мужа. Ему пришлось заговорить первому:
– Почему ты оставила Милену у матери?
Алла обернулась с шумовкой в руке:
– Ты еще здесь? Какое тебе дело до Милены?
– Как это! – возмутился он. – В конце концов, она моя дочь!
– Она-то да. – И Алла снова сосредоточила внимание на бульоне.
Он молчал. Она ждала, что он скажет что-нибудь в свою защиту. Самое время начать оправдываться. Но он молчал, и в ней мутным огненным облаком поднималась ярость. Наконец она не выдержала и прошипела:
– Почему ты ее покрывал? Почему ты ничего не сказал мне? Я желаю знать, в конце концов!
– Это все выдумки твоего журналиста, – неприязненно и спокойно ответил Виктор. – Сперва он набросился на меня, потом обработал тебя. По-моему, ты ему просто приглянулась. Или Ольга? Ты же сама говорила, что он ее часто встречал в парке. А может, Милена?
И, увидев яростные и растерянные глаза жены, холодно пояснил:
– Если уж делать предположения, то самые смелые. Педофилов сколько угодно. Где гарантия, что он тот, за кого себя выдает? Может, он просто желает втереться в семью? Учти, если он еще раз позвонит или явится сюда – я спуску ему не дам! В конце концов, я имею право защищать свою семью!
– Болван! – выкрикнула Алла. – Это он педофил?! Выдумываешь бог знает что, чтобы прикрыть свои грешки! Я желаю знать, почему ты мне ничего не сказал про Ольгу! Пока я этого не узнаю – разговаривать с тобой не буду, и Милену ты не увидишь!
Эта угроза вырвалась у нее совершенно неожиданно. Она ведь вовсе не собиралась заниматься шантажом. Но на мужа это произвело сильное впечатление. Он явно растерялся. Все, что он смог сделать, – это попросить говорить потише. Ведь Ольга устала, наверняка она спит.
Больше Алла к нему не обращалась. Она сосредоточилась на бульоне. Когда он был готов, она налила его в глубокую керамическую миску, приправила зеленью, положила туда кусок курицы, отрезала хлеба и отправилась с подносом в «детскую» комнату. Ольга, вопреки прогнозам, не спала. Она лежала, заткнув уши наушниками плейера и глядя в потолок. Увидев мать, девушка выключила плейер и села.
– О, роскошно! Я опять умираю от голода!
Она набросилась на бульон, обжигаясь и содрогаясь от жадности. У Аллы не хватало мужества на это смотреть. Она присела на постель Милены и поправила подушку. Закрыла глаза. Голова шла кругом. Что теперь делать? Как держаться с мужем, с дочерью? Она слушала скрежет ложки о миску и думала о том, что Ольга обманывает ее. Конечно, обманывает. Но как вытянуть правду? Старшая дочка с детства научилась прикрываться своими болезнями от неизбежного наказания. Она часто болела и хулиганила, пока росла. И только в последние годы с ней не стало никаких хлопот – всем на удивление. «Она доставляла так мало хлопот, что я совсем ее забросила, – покаянно думала Алла. – И вот – пожалуйста! Сижу в одной комнате с незнакомкой и совершенно не знаю, как с ней говорить… Да и стоит ли говорить? Правды она не скажет…»
Но отказаться хотя бы от попытки она не могла. Взглянула на дочь – та возилась с куриным крылом.
– Ну, хорошо, вы заблудились в лесу и бродили там четыре дня, – ровным, преувеличенно спокойным тоном заговорила Алла. – Но где ты была четырнадцатого и пятнадцатого? Только не ври про театр. Там мы уже все выяснили.
– У подружки, – подняла глаза Ольга. – Я же сказала тебе! Ну, ма, как ты не можешь понять! Конечно, мне хотелось посмотреть спектакль! И я его смотрела. А то, что меня в зале не видели, – не моя вина. Там было много народу.
– Ну а зачем было врать, что ты играешь главную роль?!
– А что, я должна была сказать, что меня попросили убраться? – вежливо и зло переспросила Ольга. – Я не хотела, чтобы ты считала меня ничтожеством. Вот и скрывала. Я решила тебе наврать, ну что поделаешь? Я хотела, чтобы вы все мною гордились… Теперь ты понимаешь, почему я запретила вам приходить на премьеру? – умильно спросила девушка. – А ты еще обижалась! Теперь не обижаешься?