Она должна быть его. Реальная, живая, а не фотографическая. Он хочет ее. Хочет обладать ею, как никакой другой женщиной в целом мире.
И ради этого он готов на все. Готов на безумства. Готов расстелить перед ней коврами все богатства мира. Готов похитить ее, как это делали поколения его предков.
Но у их союза, у их любви есть препятствие. Это Он. Он сейчас с ней, и она, кажется, любит Его и не уйдет от Него. Она принадлежит другому.
А если Его – этого другого – не станет? Если Он вдруг уйдет, испарится, исчезнет? Погибнет? Тогда…
«Только тогда у меня есть шансы», – вдруг впервые со всей ясностью понял он.
Он снова глянул на ее портрет. Как хороша! Как свежа! Как юна и упруга!
И после этого мысли его стали ясными и отчетливыми.
Да, Он должен исчезнуть. «Он мешает мне – значит… Значит, надо поступить так, как поступали сотни, и тысячи, и миллионы моих предков. Они убивали того, кто им мешает. Значит, и мне Его надо убить», – сформулировал он и сам содрогнулся всей ясности и безжалостности того, что ему придется совершить.
Он отбросил портрет оттого, что понял. Все понял. Оттого, что решение было принято и оставалось только воплотить его в жизнь. Составить план, дождаться удобного случая – и убить. Убить Его. Своего соперника.
Глава 3
На поле выходит судейская бригада
– Вставай, Варвара!
Варя дернулась и проснулась. Она только-только начала засыпать: в одежде, в кресле, в неудобной позе. Но сон ей снился сладкий: море, парус, солнце, сосна на скалистом берегу.
Варя открыла глаза. Перед ней стоял оперативник. Он легонько похлопывал ее по плечу.
– Вставай, Варвара! – еще раз повторил он и добавил: – Опергруппа – на выезд.
– А сколько времени? – Варвара потрясла головой, отгоняя остатки сна.
– Четверть четвертого, – откликнулся оперативник.
– О, господи, – выдохнула она. – А что случилось?
– Случилось то, что мы в полном дерьме.
– А что такое?
– Убийство.
– Бывает, – с напускным, нехарактерным для нее цинизмом проговорила Варя. Цинизма она успела поднабраться от коллег по оперативно-следственной бригаде.
– Но ты еще не знаешь, кого убили, – вздохнул Опер.
Варя рывком поднялась. Оперативник уже выходил из дежурки. Времени, чтобы умыться и привести себя в порядок, у Варвары не было. Она поспешила вслед за майором. Тот уже спускался по тихой лестнице областного управления. Звук его шагов гулко разносился по пустым пролетам. Все остальные члены дежурной бригады, видимо, уже ждали их в машине. Варя нагнала Опера на первом этаже.
– Ну, и кого убили? – спросила Варя.
– Угадай с трех раз.
– Депутата?
– Нет.
– Министра?
– Тоже нет.
– Тогда не знаю. Даже страшно подумать, кого.
– Футболиста.
– И только-то! – вырвалось у Варвары.
Они усаживались в машину, черную «Волгу». Опер открыл перед Варей заднюю дверцу и галантно пропустил ее вперед. В машине уже сидели следователь – на переднем сиденье и эксперт – на заднем. Варвара поместилась сзади в центре, рядом с экспертом. С другой стороны плюхнулся Опер.
Оперативник бросил водителю:
– Поехали! – и повернул голову к Варе: – Футболисты разные бывают. Иной поважнее любого депутата, – с легкой усмешкой сказал он.
– Ну, и кого убили? – поинтересовалась Варя.
– Игоря Кондакова. Слыхала о таком?
– Представь себе, слышала.
– Значит, догадываешься, какой бэмц поднимется по этому поводу.
– Не-а, – честно сказала Варя. – Не догадываюсь.
В ее биографии и вправду еще не случалось ничего подобного.
– А вот я представляю, – вздохнул майор, и остальные члены опергруппы его, казалось, молчаливо поддержали. Они сидели в темноте салона строгие, нахохленные, сосредоточенные.
– Дал бы нам бог, – со вздохом продолжил свою мысль Опер, – размотать это дело по горячим следам… – И обратился к водителю: – Давай, Евсеич, погоняй!
«Волга», взревев сиреной на ночной улице, проскочила на красный свет.
…В этой оперативно-следственной бригаде Варвара Кононова была никем. Не следователь, не оперативник и не эксперт. И даже не поисковик с собакой. Просто прикомандированный стажер. Ей так и сказали ее начальники в виде напутствия: «Ты, Варвара, главное, сиди там тихо. Все слушай, подмечай, запоминай. И никуда не лезь».
Прошло уже больше года, как Варя, выпускница факультета ВМК[1] МГУ, приняла присягу, и ей было присвоено звание «лейтенант ФСБ». Да, не думала она, не гадала, в детстве не мечтала, а жизнь повернулась настолько хитро, что она стала сотрудницей спецслужб. Причем спецслужб такого уровня, что даже звание сотрудника ФСБ было для нее всего лишь прикрытием.
Служила Варя в организации, которую ее коллеги называли между собой просто комиссией. Комиссия эта была засекречена настолько, что о ее существовании знали (помимо, конечно, ее служащих) всего четыре человека на самых верхних ступенях иерархии российской власти: президент, министр обороны, начальник Генерального штаба и руководитель ФСБ. Комиссия занималась странными вещами, но кто-то должен же был заниматься и этим…
Они изучали и нейтрализовывали необычные явления в природе и обществе, имели дело с телепатией, телекинезом и прочей экстрасенсорикой.[2] Варвара работала в отделе «О» – то есть оперативном. Подчинялась она непосредственно начальнику отдела подполковнику Петренко. На счету у Вари уже было одно расследование, успешно ею проведенное, – причем практически в одиночку, безо всякого прикрытия, самостоятельно.[3]
Однако в один прекрасный день начальники спохватились: «Как это получается, что в оперативном отделе у нас служит человек не просто без базового образования, но и без всякого опыта практической работы?!» И тогда Варвару в срочном порядке отправили слушать лекции в Высшую школу ФСБ, а в виде практики включили в дежурную оперативно-следственную бригаду при управлении внутренних дел Подмосковья.
Ох, и навидалась она за два месяца дежурств в бригаде! Вот уж где никакой мистики и экстрасенсорики не было. Все приземленно, грубо, гадко, кроваво. Убийства по пьянке. Разбойные нападения ради пачки сигарет и пятидесяти рублей. Развратные действия по отношению к десятилетнему мальчику… Вся грязь и мерзость, присущая нашему обществу, о которой Варе раньше только доводилось слышать в сводке происшествий, предстала перед ней во всей своей отвратительной красе.
Но и научилась Варвара, чего греха таить, у милиционеров многому. Проводить осмотр места происшествия. Снимать отпечатки пальцев. Психологически давить на обвиняемых и раскалывать их. Она однажды даже жизнь спасла – себе и эксперту. Плохо зафиксированный подозреваемый – здоровенный бугай, обвиняемый в убийстве жены, бросился на них с огромным кухонным ножом. Ловким приемом карате Варя обезоружила его и сбила с ног, а подоспевший Опер застегнул-таки на его запястьях раскрывшиеся было браслеты.
Команда, вместе с которой Варе приходилось заниматься столь грязной работой, ей нравилась. Все – мужчины, все со сдержанным джентльментством относятся к ней, слегка ухаживают, и никто не старается немедленно залезть ей под юбку.
Формальным лидером их бригады был следователь прокуратуры – но только формальным. (Сейчас он покачивался на переднем сиденье «Волги».) Никто не счел бы двадцатипятилетнего Костика лидером какой бы то ни было команды. Недавний выпускник юрфака МГУ подался в прокуратуру не от хорошей жизни. Был он иногородним – кажется, из Чебоксар – и бесквартирным. Работа в прокуратуре была для него отчаянной попыткой зацепиться за Москву – возвращаться к себе в провинцию он категорически не хотел. Худенький, невысокий, субтильный, он был на полголовы ниже Варвары. У него даже, кажется, борода не росла, торчал только под носом какой-то кустик вместо усов. При этом Костик великолепно знал законодательство (все-таки МГУ – прекрасная школа, Варя знала это по себе), был цепок, ловок и быстро и опрятно оформлял все нужные бумаги.