Нет, не станем вспоминать, что Генрих английский поубивал своих многочисленных жен, а Филипп любил мучить животных, да и людей тоже. Будем считать подобные злодейства мелкими, бытовыми. Это ведь – не массовый террор!
Впрочем, по части террора и массовых убийств западные государи дадут сто очков вперед нашему отечественному царю. Обратимся к фактам.
При опричнине за 8 лет было убито не более 3–4 тысяч человек. Карл IX лично участвовал в Варфоломеевской ночи, во время которой за двое-трое суток было убито в одном Париже вдвое больше людей, чем за всю опричнину в России! И что же, содрогнулся французский Карл, ужаснулся содеянным, раскаялся? Как бы не так! В последующие две недели во Франции было уничтожено около 30 тысяч человек, виновных лишь в том, что они были христианами-гугенотами (протестантами), а не католиками.
При Генрихе VIII в Англии крестьянские земли ради выгоды имущих власть и деньги превращали в овечьи пастбища. Тысячи английских крестьян, потерявших свои наделы, вынуждены были бедствовать и скитаться. Тогда Генрих постановил казнить всех бродяг. Вдоль больших дорог было повешено 72 тысячи бедняков.
Испанские короли Карл и Филипп в завоеванных Нидерландах казнили более 100 тысяч человек. Примерно столько же крестьян погибло в Германии во время восстания бедноты. Ну, а что касается еретиков и ведьм, то их в Западной Европе вешали, топили и сжигали заживо десятками и сотнями в день. Общее число казненных инквизицией насчитывает вряд ли меньше 500 тысяч.
"И все же, – восклицал известный историк и литературовед В.В. Кожинов, – как это ни странно и даже поразительно – и в русском, и в равной мере западном сознании Иван Грозный предстает как ни с чем не сравнимый, уникальный тиран и палач… Сей приговор почему-то никак не колеблет тот факт, что количество западноевропейских казней тех времен превышает русские. НА ДВА ПОРЯДКА, В СТО РАЗ; ПРИ ТАКОМ ПРЕВЫШЕНИИ ЗЛОВЕЩИЙ ЛИК Ивана Грозного должен был вроде бы совершенно померкнуть рядом с чудовищными ликами Филиппа II, Генриха VIII и Карла IX".
Почему же сохраняется столь вопиющая историческая несправедливость?
Историков, да и всех представителей Западной Европы и Америки, хулящих Ивана Грозного (обычно теперь – вместе со Сталиным), понять легко: они привычно замалчивают собственные грехи и преступления. Россию они судят по значительно завышенным морально-нравственным критериям. И такой двойной стандарт, изобличающий их как лицемеров, делает нам честь: они ведь понимают, что в противном случае их страны и правители будут выглядеть очень скверно.
Трудней понять наших соотечественников. Радетели за демократию и гуманизм тут выступают как прохвосты и лжецы, клеветники России. Не сделаешь лучше народ, если его несправедливо и на весь свет поносить, да еще ставя в пример тех, кто значительно хуже.
В недавно изданном сборнике биографий "Всё обо всех" (Центр гуманитарных исследований при факультете журналистики МГУ, 1996) сказано: "Иван Грозный оставил по себе недобрую память, несмотря на то, что при нем положение России укрепилось, а границы ее расширились". (В точности то же самое можно сказать и о Сталине!)
Не в этом ли главная причина очернения образа первого государя всея Руси? Приведенную фразу с полным основанием следовало бы чуть изменить: Иван Грозный оставил по себе недобрую память у недоброжелателей и врагов России потому, что при нем положение державы укрепилось, а границы ее расширились.
Дело даже не в правителе, а в народе. Иван Грозный или Иосиф Сталин пришли и ушли, а страна и народ остались. А потому, целясь в прошлое, ловкие пропагандисты весьма точно попадают в настоящее и будущее, в ту самую страну, которая и ныне называется Россией, и в ее русский народ. Ведь без прошлого нет настоящего и будущего.
5
Существует два принципиально разных вида террора: в одном случае он направлен на подавление правящих или криминальных группировок, в другом на подавление народа.
Подавление народа также может осуществляться по-разному. В одном случае – насилием, уничтожением или изоляцией всех недовольных. Так поступают с покоренными племенами и народами испокон веков, и европейцы в этом поднаторели едва ли не больше всех. За последние два столетия наиболее активно используется экономический тоталитаризм, когда власть и капиталы имущие диктуют свою волю тем, кто трудится. Наконец, в последние полвека, в связи с массовым распространением электронных средств воздействия на сознание и подсознание, способных наркотизировать и подавить интеллектуальную активность личности, в мире господствует духовный тоталитаризм в небывалых масштабах. Это поистине духовный террор против народа, осуществляемый путем разнообразных технических приемов.
В первой половине XX века, когда еще не сложилась наркоцивилизация современного типа, для подавления народных масс использовались преимущественно экономические рычаги. Ведь экономическая зависимость порабощает человека наиболее эффективно и надежно. И если в 30-е годы в СССР не было безработных (за немногими исключениями), а в США были миллионы безработных, влачивших жалкое существование, то из этого следует, что экономический террор в США был направлен против собственного народа (точней, преимущественно против отдельных этнических групп, и в первую очередь против "черных"), тогда как в СССР его не было.
Обратим внимание на одно признание Конквиста. Он писал, имея в виду 1939 год: "В августе Советский Союз посетило больше иностранных туристов, чем когда-либо. И никто из этих туристов не заметил подавленного настроения народа". А затем через несколько строк: "Между тем органы безопасности хватали наркомов и их заместителей из промышленных наркоматов".
Действительно, как Иван Грозный терроризировал властолюбивых бояр, ослаблявших центральную власть и единство Руси, так Сталин репрессировал преимущественно крупных политических деятелей, партийную и армейскую номенклатуру, работников НКВД и органов пропаганды.
Правда, Р. Конквист, А. Солженицын и другие утверждают, будто во времена "большого террора" были расстреляны миллионы граждан, а десятки миллионов находились в ГУЛАГе. Это – ложь. Как мы уже упоминали, согласно опубликованным документам, за все правление Сталина (32 года) было расстреляно около 700 тысяч преимущественно уголовников, а в лагерях находилось в 30-е годы от 0,4 до 1,9 млн. заключенных, в среднем 1–1,4 млн., из которых большую часть составляли уголовники (политических было от 0,06 до 0,46 млн., в среднем – 200 тысяч).
Согласитесь, реальные цифры явно противоречат легенде о "большом терроре". Тем более, если учесть, что в стране к этому времени было весьма немало врагов советской власти – не менее нескольких миллионов.
Может быть, наши лагеря были подобны фашистским фабрикам смерти? Нет, ни в коей мере. Смертность в среде заключенных определялась точно (ведь каждый осужденный находился и находится под строжайшим контролем). И вот выясняется, что смертность в тогдашних колониях была примерно такой, как в современной России на воле (!), а в лагерях лишь в полтора раза выше!
Эти сведения кажутся неправдоподобными. Однако повторю: они основаны на фактах, рассекреченных документах. Более того, с ними согласился один военный медик (кстати или некстати – сторонник наших нынешних демократов, но человек честный), который интересовался соответствующими данными. А те, кто утверждал, а то и продолжают повторять о миллионах расстрелянных и десяти миллионах лагерников, не приводят никаких сведений и опираются только на свою ненависть к СССР как империи зла и к Сталину как величайшему злодею.