– Потом додумаешь, – распорядился старший комиссар. – Бери пушку и отправляйся на бульвар Францисканцев. Только что звонил наш министр – мадам Артюр умерла.
– Как?! – ужаснулся Фухе, чувствуя, как рушатся все его замыслы.
– Зверское убийство, – пояснил Конг. – Мчись и начинай расследование. Пять против одного, что это связано с делом Богини.
– Сам знаю! – проворчал Фухе. Он не стал брать пистолет, решив испытать новое пресс-папье. Захватив с собой свое грозное оружие, он уже через четверть часа был в особняке министра.
Бедная мадам Артюр лежала мертвая, как бревно. На ее красивом некогда лице запечатлелось выражение невыносимого страдания и ужаса. Рядом с трупом возился врач.
– Ну, чего там? – поинтересовался Фухе у эскулапа.
– Отравление, – ответил тот. – Несчастную поили в малых дозах плодово-ягодным вином. Похоже, ее пытали.
– Так, – сказал Фухе, бегло осмотрев комнату. Затем он схватил за горло дворецкого.
– Говори! – зарычал комиссар, потрясая над головой жертвы подарком Алекса. Дворецкий был человеком просвещенным, и, очевидно, прекрасно понимал, что его ждет в случае запирательства.
– Вчера мадам была на обеде… – начал он.
– Где? – спросил Фухе, приглаживая седые волосы старика своим оружием.
– В-в парагвайском посольстве, – промямлил дворецкий. – А утром ее нашли в саду. Она уже не дышала.
– Сколько ты получил за молчание? – поинтересовался Фухе, промакивая пресс-папье нос дворецкого и делая того похожим на бульдога.
– Д-десять тысяч, – признался старик.
– От кого? – и пресс-папье стало вдавливаться в лоб.
– От секретаря парагвайского посольства.
– Это он похитил мадам?
– Он. Они ждали ее в соседнем переулке, а мне велели отослать всех слуг. Но, господин комиссар, умоляю вас здоровьем вашей семьи, пусть это останется между нами.
– Обещаю! – рявкнул комиссар, обновляя пресс-папье. Стряхнув кровь и отбросив ботинком труп, он вышел из особняка и плюхнулся в служебный "Ситроен".
– Гони! – велел он шоферу. – В парагвайское посольство!
Охрана посольства поначалу не была склонна способствовать проникновению бравого комиссара на суверенную парагвайскую территорию. Но несколько ударов пресс-папье быстро убедили охранников. Фухе шел по коридорам, грозно стуча ботинками. Служащие при виде его разбегались, словно тараканы. У дверей кабинета посла секретарь сделал жалкую попытку задержать комиссара, но это привело только еще к одной вакансии в штате посольства. При виде Фухе посол спрятался под кресло.
– Я – персона грата! – запищал он, когда комиссар потащил его за штаны из спасительного убежища.
– А ну, нюхай! – пресек его возражения комиссар, сунув под нос хозяину кабинета пресс-папье. – Чем пахнет?
– Смертью! – простонал посол и заплакал.
– А теперь говори! – приказал Фухе и поудобнее уселся в посольское кресло.
15. Допрос с пристрастием
– Все, все скажу! – запищал посол и сделал попытку поцеловать левый ботинок комиссара.
– Зачем ты приказал убить мадам Артюр? – начал Фухе, с удовольствием затягиваясь "Синей птицей" и стряхивая пепел на лысину парагвайца.
– Я не приказывал ее убивать, – испуганно ответил тот. – Я только приказал расспросить ее…
– О чем? – поинтересовался комиссар, разглядывая между тем бумаги, лежавшие на столе посла.
– О том, где Золотая Богиня. После смерти Висбана мне дали указание вернуть ее в Парагвай.
– Ты передал Богиню мадам Артюр?
– Нет, но я знал об этой операции от сеньора Америго, – прошептал посол, с ужасом поглядывая на грозного комиссара.
– А это что? – вдруг рявкнул Фухе, суя под нос своей жертве бланк телеграммы, только что найденный им на столе.
– Т-телеграмма, – сообщил посол.
– Сам вижу, идиот! – рассвирепел комиссар. – От кого?
– От Висбана. Он прислал мне ее за час до гибели…
– Читай, зараза! – распорядился Фухе. Посол дрожащими руками натянул на нос очки и прочел:
"Передайте сеньору министру, что день Икс переносится ровно на сутки. Соответственно изменен срок операции "Данайский дар". Будьте внимательны. Висбан."
– Ты передал ее министру? – ласково спросил Фухе, наворачивая галстук посла себе на руку. Старикашка начал хекать и кашлять.
– Нет, – прохрипел он. – Я не успел. После гибели сеньора Висбана я не решился…
– Так, – произнес Фухе, несколько ослабляя хватку. – А что это за день Икс?
– Сеньор! – жалобно заскулил посол. – Я клялся Богородицей Каталонской…
– Это будет твоя последняя клятва, – пообещал Фухе, медленно поднимая пресс-папье.
– Стойте, сеньор, – заспешил несчастный. – Я скажу! День Икс – это переворот в Парагвае.
– Срок?
– Не знаю. Клянусь Святым Крестом, не знаю! – истово произнес посол и даже сделал попытку перекреститься левой ногой.
– А сколько тебе годиков? – спросил комиссар, ласково глядя на мерзкого лгуна.
– Ш-шестьдесят восемь…
– Чуток до юбилея не дотянул, – добродушно заметил Фухе. – Ну да ничего… Деток, небось, обеспечил, на похороны скопил… Скопил на похороны?! – неожиданно рявкнул комиссар, вздымая посла за шкирку.
– Не-е-ет! – завопил тот.
– Не скопил?! Ничего, семья найдет! – и пресс-папье со свистом стало приближаться к уху посла.
– Я скажу! – взвизгнул тот. – День Икс был намечен на следующую пятницу.
– А перенесли, стало быть, на субботу – удовлетворенно заметил комиссар. – А что это за "Данайский дар"?
– Эту операцию должен был провести ваш министр для скорейшего признания нового правительства Парагвая. Все это было как-то связано с Золотой Богиней… Больше я ничего не знаю, сеньор… Хоть убейте!
– Ладно, живи! – милостиво разрешил комиссар и прошептал что-то на ухо послу.
– Нет! – закричал тот.
– Да! – твердо сказал Фухе. – И учти, свинья, это твой единственный шанс уцелеть!
Через несколько минут Фухе и посол неторопливо вышли из кабинета, перешагнув через мертвого секретаря, и пошли к выходу. Оказавшись на улице, они обнаружили, что здание посольства со всех сторон окружено полицией и войсками.
– Вот он! – заорали солдаты, увидев Фухе.
– Сдавайтесь, комиссар! – закричал в мегафон офицер. – Вы окружены!
16. Национальный герой
– Что им надо? – удивился Фухе, на всякий случай доставая из своего саквояжа пресс-папье.
– Они решили, что вы захватили посольство, – разъяснил парагваец.
– Ага! – понял Фухе. – Эй вы! – закричал он солдатам. – Куда прете? Это суверенная территория!
– Но у нас приказ! – запетушился офицер.
– Это недоразумение! – заявил комиссар. – Эй! Пропустите ко мне представителей прессы! Я хочу сделать заявление.
Удивленный офицер распорядился, и тут же комиссара с послом окружила пестрая стая репортеров.
– Господа! – начал Фухе. – Я уполномочен, – тут он важно кивнул на посла, – сделать следующее заявление для печати. Вчера ночью несколько предателей парагвайского народа из числа сторонников врага нации Америго Висбана совершили злодейскую акцию, желая подорвать традиционную дружбу между нашими странами. Они похитили и зверски убили племянницу нашего уважаемого министра внутренних дел…
Репортеры при этих словах возбужденно загудели. Фухе продолжал:
– Я, комиссар поголовной полиции Фердинанд Фухе, расследуя это дело, с полного согласия господина посла, прибыл в посольство Парагвая и изобличил виновных. Они во всем признались и под бременем неопровержимых улик покончили с собой. Подтвердите, господин посол!
Посол, успевший несколько оправиться от потрясений, важно надул щеки и произнес:
– Мы все очень благодарны отважному комиссару Фухе за неоценимый вклад, внесенный им в дело изобличения проклятых приспешников врага нации Америго Висбана. Мы скорбим о безвременной гибели мадам Артюр и приносим соболезнования близким. Надеюсь, что сегодняшняя блестящая операция, проведенная поголовной полицией в лице ее лучшего представителя, комиссара Фухе, послужит дальнейшему укреплению дружбы между нашими странами! – и посол с чувством пожал руку комиссару.