Когорта - Валентинов Андрей

ГЛАВА 1

БЕГСТВО

Лестница подъезда казалась бесконечной - серая, давно не метенная, она тянулась

от пролета к пролету долгими рядами ступеней. Огромный дом довоенной постройки

знал когда-то лучшие времена, теперь же в этих обветшалых, насквозь пропитанных

едкой пылью стенах явственно чувствовался дух разрушения и распада.

Мик одолел первые пролеты легко, почти бегом, но недвижный сырой воздух

подъезда, такой неожиданный после раскаленной августовским солнцем улицы,

заставил поневоле замедлить шаг. Плотников пошел не спеша, разглядывая лопнувшую

черную кожу квартирных дверей. Многочисленные таблички с указаниями количества

звонков безошибочно свидетельствовали, что он оказался в царстве коммуналок.

Плотников вздохнул. Подъезд навевал невеселые мысли, да и повод, заставивший его

бросить все дела, был не из приятных. Давний друг семьи, бывший доцент

университета Ростислав Говоруха позвонил, прося срочно его навестить. В иной раз

Плотников, возможно, и отклонил бы просьбу старика, ибо забот у Мика было

предостаточно, но пришлось идти - Ростислав Вадимович умирал. Мик знал старого

Говоруху с самого детства и теперь, поднимаясь по пыльной лестнице на седьмой

этаж, чувствовал, как у него начинает щемить сердце.

Плотников нашел нужную кнопку и нажал, как и требовала надпись, четыре раза.

Дверь открыла пожилая женщина в халате, соседка по коммуналке. Взглянув на гостя

без всякой приязни, она первым делом поинтересовалась, не родственник ли он

Ростислава Вадимовича и есть ли у него соответствующий документ. Все стало ясно

- вопрос о правах на освобождавшуюся жилплощадь обсуждался в этой квартире,

очевидно, уже не первый месяц. Еще недавно горячий по натуре Мик непременно

высказался бы на всю катушку, но события последних месяцев достаточно его

изменили. Плотников, не говоря ни слова, взглянул соседке в глаза и не отрывал

взгляда до тех пор, пока лицо ее не потеряло всякую живость. Тетка побледнела,

что-то несвязно пробормотала и сгинула, совершенно потеряв интерес к гостю.

Плотников мельком подумал, что при иных обстоятельствах не преминул бы достать

из болтавшейся под мышкой кобуры наган и напрочь выбить у этой "пролетарки"

мысли об имуществе умирающего дворянина.

В маленькой комнате Говорухи было неожиданно пусто. Мик, привыкший к виду сотен

книг, которыми было заставлено жилище Ростислава Вадимовича, удивленно оглядел

голые полки шкафа и пустые углы, когда-то заваленные связками старых журналов и

томами энциклопедий.

- Не бойся, Мик, - долетело откуда-то со стороны распахнутого окна. - Меня пока

еще не обокрали...

- Здравствуйте, Ростислав Вадимович, - пробормотал Плотников, подходя к старому

продавленному дивану, на котором лежал старик. - Как... как вы себя

чувствуете?..

- Я? Ты знаешь, мне немного легче. Говорят, это всегда так бывает. Последняя

милость.

- Что вы говорите... - неуверенно запротестовал Мик, со страхом глядя на белое,

почти неузнаваемое лицо Говорухи. - Если легче, это... это хорошо...

- Конечно, хорошо, - усмехнулся старик и попытался привстать. - Лучше чем

доходить при полном кондратии. А книги я в университет отдал, на свою старую

кафедру. Разворуют, конечно, но пусть лучше они, чем эти...

И Ростислав Вадимович выразительно кивнул в сторону двери, ведущей в коридор.

Мик присел на диван и, стараясь говорить как можно бодрее, начал передавать

приветы от родителей, пересказывать запоздалые медицинские советы, вычитанные

матушкой Плотникова из научных журналов, и даже попытался завести беседу о

погоде. Говоруха слушал, не перебивая, но взгляд живых серых глаз был столь

выразителен, что Мик, не договорив фразы, умолк.