– Ну уж тут вот! – сказал Крячко, в сердцах изображая неприличный жест. – Не было никакого давления. У меня на этот случай тоже свидетели имеются.
– Ладно, здесь адвокат, пожалуй, погорячился. Давление исключаем, – неожиданно легко согласился Орлов. – Значит, и выходит у нас с тобой ничья. По нулям, так сказать. Законопослушный гражданин Республики Грузия, гость нашей столицы Нодар Саная выходит на свободу и делает нам ручкой. Очень милая картинка.
– Ничего катастрофического, – вставил Гуров. – Нужно просто повнимательнее присмотреться к бизнесу, которым занимается тут Саная. Раз привык таскать с собой ствол, значит, не все так просто.
– А я разве сказал, что просто? – вдруг разозлился Орлов. – Сложно! Как раз все сложно, уважаемые! Если ваш Саная и имел какое-то отношение к господину Вольнову, то теперь об этом можно забыть. Теперь он заляжет на дно или, еще чище, укатит к себе в Грузию.
– Ну, все не укатят, – возразил Гуров. – Он же был в машине не один. И в кафе тоже. И вообще, кафе с собой в Грузию не повезешь. Тем более что оно – «Арарат». Эту точку надо взять под пристальное наблюдение. Наверняка узнаем массу интересного. Да и с Саная, я считаю, спешить не стоило бы. Поскольку у него даже регистрации нет, а показания оперативного работника заслуживают более пристального внимания со стороны суда…
– Это Крячко, что ли? – прищурившись, спросил Орлов. – Обязательно! Суд только и ждет, когда Крячко скажет свое заветное слово! Нет, дорогие, у нас теперь, сами знаете как: в области юриспруденции мы движемся по пути всех цивилизованных государств. И если уж вы собираете на кого-то доказательную базу, так собирайте ее так, чтобы комар носа не подточил. Чтобы не оставалось всяких там заусенцев и крючков, за которые будут потом цепляться ушлые адвокаты…
– Да когда ее собирать, базу? – обиженно сказал Крячко. – Я его поймал-то в последнюю минуту! Рискуя жизнью, между прочим. И я же оказываюсь в положении обвиняемого! Хороша юриспруденция!
– Юриспруденция нормальная, – убежденно заявил Орлов. – А вот некоторые оперативники у нас привыкли действовать кавалерийским наскоком. Надо перестраиваться, господа!
– Доперестраивались уже! – буркнул Крячко, отворачиваясь. – Дальше некуда.
– Ладно, что выросло, то выросло, – примирительно сказал Гуров. – Лишнее подтверждение тезиса, что не царское это дело – налетчиков хватать. У нас скоро вообще тишь да благодать будет. Опера по бульвару будут с тросточкой прогуливаться да с законопослушными бандитами раскланиваться… Ну да это присказка, Петр, не хмурься! Послушай, что я тебе скажу – нехай суд этого Нодара выпускает. Объективно-то рыльце у него в пуху – от Крячко убегал, отстреливался, в машине героин обнаружен… Да тут такой букет, что лет на пятнадцать потянет! Я вот что предлагаю… Нодара за недостаточностью улик выпустят? Значит, нужно раздобыть этих улик в достаточном количестве. Никуда он не денется. Просто пусть он проходит по тому же уголовному делу, что и дружок его Вольнов. Ведь есть факты, что этот Саная использовал тот же автомобиль, что и бандиты, напавшие на выставочный центр? Вот пусть и ответит. Да еще сделать запрос в Министерство внутренних дел Грузии – вдруг они по нему там давно скучают? Мало ли случаев, когда люди под угрозой высылки делались куда сговорчивее?
– Шантаж предлагаешь? – с любопытством спросил Орлов.
– Дело предлагаю! – возразил Гуров. – А если на поводу у адвокатов идти, то лучше просто все тюрьмы поотпирать и по домам разойтись.
– Да ведь никто не подтвердил знакомства Нодара и Вольнова, кроме безработного пьяницы! – сказал Орлов. – Да и тот сделал это неофициально. Кроме того, мы не знаем, того ли Нодара он вообще имел в виду.
– Того-того, – поспешно сказал Крячко. – Сколько же их в этом «Арарате» – рота, что ли? Тут этот-то один чуть не сбежал…
– Все равно, показания соседа мало что значат, – махнул рукой Орлов. – Поди туда, не знаю куда… Только на одном этом основании выдвинуть обвинения против Нодара не получится. Вот насчет запроса в Грузию – это мысль. Тут я обещаю поспособствовать.
– А наружка? – спросил Гуров.
– С какой стати? – возразил Орлов. – Раз невиновен, значит, нет поводов для наблюдения. Только на свой страх и риск. Опять же, какую силу добытые таким способом доказательства будут иметь в суде? А вам сейчас алмаз искать надо!
– Но машина! Черный фургон! – воскликнул Крячко. – Это ж прямая ниточка к алмазу!
– В общем, решайте сами, – махнул рукой Орлов. – Запрещать я вам ничего не буду, но и поддерживать в заблуждениях не собираюсь. Смекаете, о чем я? Победителей не судят. Раскрутите дело, так, может, на некоторые вещи можно будет и сквозь пальцы посмотреть. А если все будет вот эдак, на живую нитку…
– Мне бы самому с этим Саная побеседовать, – вдруг сказал Гуров. – Пока его не выпустили. Если он разумный человек, мы можем и договориться.
– Ну что ж, не возражаю, – наклонил голову генерал. – Побеседовать можешь. Если задержанный даст согласие. Только без штучек, понял? Чтобы он потом на нас напраслину не возводил… А Крячко, между прочим, гражданина Вольнова так и не обнаружил пока – ни живого, ни мертвого. Ты морги проверял?
– Дались вам эти морги! – пробурчал Крячко. – Между прочим, у Крячко даже фотки этого Вольнова не имеется…
– Сыщик! – ехидно заключил генерал. – В паспортный стол сходи, в наших архивах поройся… Не хочется? Конечно, это тебе не с пистолетиком по крышам бегать!
– Я по крышам не бегал, – сердито сказал Крячко. – И не надо, – заметил генерал. – Ты не Карлсон… Кстати, хлопцы, новость для вас! Объявился господин Стоковски. Причем на самом высоком уровне – он, например, у нашего министра уже на приеме был.
– А что ему надо? – настороженно поинтересовался Гуров.
– Да то же, что и нам, – усмехнулся Орлов. – Алмаз ему нужен. А конкретно этот Стоковски утрясал вопрос о сотрудничестве наших органов правопорядка с представителями их собственной службы безопасности.
– Не понял, – помотал головой Гуров. – А на человеческом языке что это означает?