Сошник быстро обернулся и прислушался. Лицо Деева сделалось совсем строгим, и он, чеканя шаг, вышел из комнаты в коридор. Сошник вдруг засуетился и последовал за ним.
– Кажется, прибыли? – произнес он, как ни в чем не бывало переходя на деловой тон.
Деев взглянул на часы и пожал плечами.
– Что-то быстро, – сказал он сухо.
Они оба направились к лестнице, ведущей на первый этаж. И точно – по ступеням уже шаркали чужие шаги. Еще мгновение, и Сошник с Деевым увидели поднимающихся им навстречу мужчин. Их было четверо – в низко надвинутых шлемах и оранжевых куртках МЧС. В руках у каждого был непонятный сверток из брезента болотного цвета. Они спешили и, кажется, даже не обратили внимания ни на Деева, ни на Сошника – просто проскочили мимо и побежали дальше.
– Э-э, постойте-ка! – раздраженно окликнул бойцов МЧС Сошник. – Куда это вы, господа?.. Руководство внизу… Какого черта?!
Он не успел договорить, потому что Деев просто оттеснил его в сторону и кинулся вслед за группой в оранжевых куртках. Кажется, он был не на шутку встревожен.
Деев уже положил тяжелую руку на плечо последнего бойца, как вдруг тот резко обернулся, и брезент его свертка в одну секунду как бы сам собой развернулся. Сошник увидел, как блеснул металл в руках человека в каске, и тут же услышал короткий странный треск, напомнивший ему звук электрической пишущей машинки. Сошник открыл рот, а Деев странным образом пошатнулся, взмахнул руками и стал медленно оседать на паркетный пол.
Сошник инстинктивно захотел поддержать его, несмотря на старую неприязнь к солдафону, и даже сделал шаг вперед – в голове у него был в этот момент непонятный туман, но тут опять застрекотала пишущая машинка. Сошник видел только вздрагивающие руки чужого человека в каске – все остальное слилось в расплывчатое пятно, а из этого пятна, точно из прорванной диванной обшивки, выскочила жесткая стальная пружина и со всего маху ударила Владислава Тимофеевича в плечо.
Сошник считал себя крепким мужчиной, из-под ног которого непросто, как говорится, выбить землю, но сейчас эти представления были разбиты в пух. Сошник внезапно почувствовал невероятную слабость, которая разлилась по его телу как ледяная вода и крошечными иголочками заколола кончики пальцев. Он ослеп и оглох, а в пересохшем рту почему-то возник мерзкий соленый вкус, от которого затошнило почти до рвоты. Он даже не заметил, как повалился на паркет рядом с неподвижным телом Деева.
Люди в оранжевых куртках МЧС не стали задерживаться. Тот, кто был у них главным, повелительно махнул рукой. Остальные мгновенно окружили дверь в комнату, где хранился «Глаз Будды». Один распахнул дверь, другой пустил в помещение короткую очередь из «узи», третий в прыжке через голову вкатился внутрь и тоже открыл огонь. Охранники, вооруженные пистолетами, погибли почти сразу.
– Пошел! – негромко рыкнул главный, оглядываясь.
Из-под его руки вынырнул человек со странным инструментом в руках. В одну секунду он наклонился над витриной, где сверкал алмаз, и, включив свой инструмент, принялся резать бронированное стекло.
Сквозь отвратительный визг резака откуда-то из глубины здания донеслись разрозненные выстрелы. На лицах людей в касках абсолютно ничего не отразилось. Главный, не отрываясь, смотрел на бешено вращающийся резак и ждал. Глядя на него сейчас, можно было подумать, будто ничего особенного не происходит, а просто опытный мастер принимает экзамен у способного ученика где-нибудь в токарном цеху.
«Ученик» действительно оказался способным – совсем скоро он произнес шепотом: «Есть!» – и отступил в сторону.
Главный шагнул вперед и запустил руку в дымящийся проем витрины. Великолепный бриллиант буднично перекочевал в его обтянутую перчаткой ладонь и исчез.
– Уходим! – сказал он.
Двое уже дожидались в коридоре, посматривая по сторонам, – пальцы на спусковых крючках, глаза, настороженно сверкающие из-под касок. Издали, высунувшись на секунду из боковой двери, дважды выстрелил из пистолета охранник в пятнистой униформе. Затрещал «узи», и охранник скрылся.
Вся группа побежала к выходу. Возле тел, лежавших у лестницы, на паркет натекла уже лужица крови. С грохотом спустились по ступеням, перепрыгнули через еще один труп в камуфляже и выскочили в вестибюль. Там их давно дожидались еще двое в форме МЧС с автоматами наготове. У стены лежали еще двое – убитые.
– Уходить надо! – сдержанно сказал один из автоматчиков. – Сирена. Вот-вот подъедут.
– Уже уходим, – кивнул главный.
Цепочкой выскочили на улицу. Черный «пирожок» с непонятной надписью «Камелия» на борту подкатил к самому порогу. Люди в касках попрыгали в кузов, и машина, почти с места набрав скорость, свернула в ближайший переулок. В тот же момент из-за противоположного угла вывернула служебная машина настоящих спасателей. В ярких лучах фар плясали мелкие, как пыль, снежинки. На крыльцо без пальто и шапки выбежал бледный как смерть Туманов, оглянулся по сторонам и, схватившись за голову, медленно осел на холодный камень.
Глава 2
– Ну что ж, теперь докладывайте, что там у нас с этим «Северным сиянием»! – распорядился генерал Орлов. – Журналисты нашу пресс-службу вконец измучили – судьба бриллианта их, видите ли, интересует!.. Знаю, что не демократично, но я приказал гнать всех подальше. Для кого-то сенсация, а там, между прочим, люди погибли. Дети сиротами остались… Об этом почему-то не пишут.
Сидевшие за столом старшие оперуполномоченные – полковник Гуров и полковник Крячко – понимающе переглянулись.
– Да, преступление даже по нынешним меркам исключительно кровавое и дерзкое, – сказал Гуров. – Шестеро погибших, четверо серьезно раненных. Плюс состоявшееся ограбление. Говорят, камень стоил миллионы долларов.
– Не говорят, а так и есть, – строго поправил Орлов. – Владельцы и все, кто имел отношение, теперь льют крокодиловы слезы. Россия – страна, где не уважают частную собственность! Алмазный блеск всем глаза затуманил – о погибших никто и не вспоминает. А, между прочим, они из-за этого паршивого камня и погибли…
Сделав важную мину, полковник Крячко авторитетно сказал:
– У драгоценных камней рок такой! Это и в искусстве отражено. «Лунный камень», например… Или этот… принц, как его?.. По телевизору показывали… Короче, где алмаз – там непременно кровь, гибель и запустение. Причем чем алмаз дороже, тем хуже. Несчастье они к себе притягивают, алмазы-то! И тот, к кому алмаз попадет, обязательно плохо кончит – его или прирежут, или он чумой какой-нибудь заболеет, или крыша на него рухнет…
Генерал внимательно его выслушал и заметил недовольно:
– Не понял я, Стас, а ребята-охранники тут при чем? Они-то на этот алмаз могли только облизываться. А вот владельцы почему-то все живы и здоровы… Так что твоя сказочка глупая и вредная, я считаю!..
– Да никакая не сказочка! – обиделся Крячко. – На охранников это тоже распространяется. Они камень берегли – значит, находились к нему в опасной близости. А из владельцев тоже не все живы и здоровы.
– Что ты имеешь в виду? – подозрительно спросил Орлов.
– Там ответственный распорядитель пострадал, – ответил за Крячко Гуров. – Сошник Владислав Тимофеевич. Коммерческий директор. Плечо ему прострелили. Чудом выжил – шок, большая кровопотеря, кость повреждена… Директор выставки в больницу слег в предынфарктном состоянии. Потом начальник охраны, бывший офицер – того сразу насмерть. Ну, этот из другой оперы, конечно. Паны дерутся, у холопов чубы трещат.
– Вот именно, – значительно сказал генерал и нетерпеливо махнул рукой. – Ладно, хватит про лирику! Давайте конкретно – что мы сегодня имеем по этому делу?
– Имеем вроде бы много, – ответил Гуров, – да вот толку пока маловато. Одно можно сказать определенно – тот, кто затеял это преступление, был хорошо знаком с выставкой. Тут никаких сомнений. Провернули все за пятнадцать минут, буквально впритык. Они ведь едва успели ноги унести, как появились настоящие спасатели. На грани работали, с поразительным, надо сказать, хладнокровием.