– Ну, наш бронепоезд тоже стоит на запасном пути, – возразил Гуров. – Однако, если иностранцы отпадают, значит, кто-то из наших постарался, верно? Кто бы это мог быть, не догадываетесь? Может быть, кто-то из вашего коллектива вел себя последнее время подозрительно? Может, уволился кто-то, заболел или еще что-нибудь?
– Я вот заболел, – сокрушенно сказал Туманов и быстро добавил: – Но я тут ни при чем, клянусь!
Гуров невольно улыбнулся – с такой горячностью были произнесены эти слова.
– Признаю, действовали мы в ту ночь не лучшим образом, – продолжал Туманов. – Наделали ошибок. Но вы примите во внимание, во-первых, естественное волнение. Подумайте – наутро должно состояться открытие, ценностей на миллионы, а тут бомба! У кого хочешь голова кругом пойдет. Я как только представил себе все это – взрыв, гарь, пожар, – мне сразу дурно сделалось. Сошник, между прочим, отговаривал. Советовал не обращать внимания на звонок. Как в воду смотрел. Но почему-то такой провокации никто не предполагал. Вот вам, кстати, и ответ на ваш вопрос насчет подозрений. Не было никаких подозрений, потому так и вышло. Мы все на теракте зациклились. Шутка ли, сколько уже взрывов в Москве было!
– Это верно, – кивнул Гуров. – Значит, среди сотрудников центра никого выделить не можете. Ну, а налетчиков видели? Никто вам знакомым не показался?
– Видел мельком, – признался Туманов. – Слава богу, издали. Если честно, как только все началось, мы с австралийцем у меня в кабинете заперлись. Я ведь не Сильвестр Сталлоне, как видите… Да и господин Стоковски тоже в бой не рвался. Он даже больше моего в штаны наложил. Короче, голову совсем потеряли. Нам бы милицию вызвать, ОМОН, а мы все с нашим Деевым пытались связаться по сотовому. А Деев-то, бедолага… – Туманов махнул рукой и замолчал.
– Да, не повезло, – сказал Гуров. – Хотя объективно он в этом сам виноват. Практически охрана была не готова. А вот скажите, кто отдал приказ отключить сигнализацию и отпереть двери?
– Да я и отдал, – покаянно сказал Туманов. – Кто же еще? На основании общего решения. Хотелось поскорее разделаться со всем этим. Теперь, конечно, все шишки на меня посыплются…
– Ну, будем надеяться, что не все, – успокоил его Гуров и поднялся. – Значит, в своих сотрудниках вы уверены и они все сейчас на месте?
– У меня сегодня мой заместитель был, – сумрачно ответил Туманов. – В центре все спокойно, насколько это возможно. Работа идет. Открытие отложено, как вы слышали, но выставку сворачивать мы пока не намерены. Ждем, когда Стоковски даст о себе знать. Он сейчас усиленные переговоры со своими партнерами ведет. Как они там за океаном решат, так и будет. А наши сотрудники все на месте. Можете в любой момент с ними побеседовать.
– Я так и сделаю, – пообещал Гуров. – Только немного попозже. А вы выздоравливайте и, главное, не вешайте нос. Еще не вечер.
Из кардиологического центра он сразу поехал в офис охранного агентства «Триггер». У Гурова было предчувствие, что концы следует искать в первую очередь именно там. Крячко еще не давал о себе знать. Любопытно, удастся ли ему что-нибудь обнаружить? Проверять морги – не самое увлекательное занятие, но следует признать, генерал совершенно прав – очень много шансов за то, что владелец черной машины с надписью «Камелия» на боку находится как раз в морге. Если, конечно, он не участвовал в нападении лично и не находится сейчас в бегах.
В офисе «Триггера» Гурова встретили настороженно, но вежливо. Руководил охранным агентством громадный, чрезмерно располневший и безмерно озабоченный человек по фамилии Вагин. На его туловище не сходился никакой пиджак, а рукава едва не лопались на чудовищных бицепсах. Виски у него были седые.
– Вот, были и мы когда-то рысаками, – будто извиняясь, сказал он подтянутому, строго держащему форму Гурову. – Я ведь раньше командиром батальона был, чемпионом округа по вольной борьбе. А как на сидячую работу перешел, так меня и разнесло. И ведь откуда что берется, не пойму! Работа – одни нервы, а поди ж ты!.. Вы вот говорите, по поводу «Северного сияния» пришли? Чертовски неприятная история! И не первая, к сожалению. Примерно раз в год что-то случается. Ну, естественно, приходится на тяжелые вопросы отвечать и компенсации выплачивать… Я имею в виду погибших. В этот раз, конечно, особенно скверно вышло. Причем я-то думал, что с Деевым такого никогда не может случиться. А вышло совсем даже наоборот… Что-то менять уже пора – в смысле подготовки, оснащения, да и правовой базы, наверное, тоже… Как хотите, а наши ребята психологически не готовы к таким инцидентам. Это же настоящий бой! Диверсионная атака!
– Вам виднее, – заметил Гуров. – Но меня сейчас больше интересует не то, что ваши хлопцы оказались не готовы, а то, что нападавшие были как раз подготовлены очень хорошо. Посему два вопроса – как полагаете, налетчики имели военную подготовку? Основываясь на фактах вам известных.
Вагин пожал необъятными плечами.
– В какой-то степени, конечно, должны были, – сказал он, – но, учитывая нынешние реалии, я бы поостерегся это предполагать. Сейчас масса возможностей получить подготовку, сходную с боевой. Хотя, судя по рассказам ребят, нервишки у этих бандитов стальные. Не исключено, что быть под огнем для них дело привычное. Неприятно признавать, но нос нам утерли хорошо… Однако вы говорили, у вас два вопроса?
– Второй совсем простой, – сказал Гуров. – У Деева, насколько я понимаю, была своя группа, которой он руководил, верно? В этот раз группа обеспечивала безопасность «Северного сияния». Какова была ее общая численность и не было ли в ней, случайно, человека, который принимал участие в охране выставки, но после налета каким-то образом исчез? Ну, не знаю, не вышел на работу, взял больничный… Вообще-то мне необходимо побеседовать со всеми, но если есть такой человек, то с ним, сами понимаете, в первую очередь…
Вагин, насупившись, посмотрел Гурову в глаза.
– Вот, значит, куда клоните, – хмуро сказал он. – Ну что ж, вполне логично. Тем более что и в самом деле есть такой человек. Валера Голубцов из группы Деева. Он второй день на работу не выходит. Мать звонила – болен. Я вам дам его адрес.
Глава 3
Полковнику Крячко совсем не улыбалось совершать экскурсию по всем столичным моргам, поэтому вначале он просто попытал удачу, ограничившись звонками по телефону. Однако, как того и следовало ожидать, покойника под именем Вольнова Константина Петровича в моргах не числилось. Значит, нужно было искать неопознанный родственниками труп, но Крячко сам никогда Вольнова в глаза не видел. Этот недостаток требовалось изжить в первую очередь.
В распоряжении Крячко имелись только бумаги Вольнова из ГАИ, где не было даже фотографии. Поэтому хочешь не хочешь, а пришлось ехать к Вольнову на Варшавское шоссе – искать концы. В глубине души Крячко надеялся, что ему повезет и Вольнов неожиданно окажется жив – покойники его мало вдохновляли.
Квартира Вольнова находилась в старом пятиэтажном доме в глубине квартала. Узкий двор без признаков растительности был засыпан снегом. Под окнами первого этажа стыл салатного цвета «Москвич» с заиндевевшими стеклами. По причине мороза двор был пуст, и перекинуться парой слов было не с кем. Пришлось сразу направляться в подъезд.
Попытка дозвониться в квартиру закончилась ничем. Если Вольнов и был жив, то к общению явно не стремился. Скорее всего, в квартире его и не было.
Крячко постучался в двери напротив. После долгих расспросов, объяснений и звяканья многочисленными цепочками дверь ему все-таки открыли. Однако пожилую усталую женщину, что стояла на пороге, не убедило простодушное лицо гостя, и окончательно она успокоилась, только как следует рассмотрев удостоверение оперуполномоченного.