– Что-то слышится родное, – с усмешкой сказал Гуров. – Никогда не думал, что увижу этот призыв, можно сказать, на краю Европы.
– Отечественный производитель – это общемировая ценность, – тоже с улыбкой ответил Андреевский. – Уверен, что где-нибудь в Южной Америке этот лозунг тоже действует.
– И скоро отплытие? – спросил Крячко. – Народ уже, я вижу, в нетерпении.
– Народ потерпит, – небрежно обронил Андреевский. – Мне еще нужно кое-кого повидать перед отплытием. Однако вы можете спускаться и занимать место. Я долго не задержусь, даю вам слово!
Он снова откозырял и отправился куда-то вдоль причала.
– Настоящий морской волк! – одобрительно сказал полковник Крячко, глядя ему вслед. – Нет, положительно соотечественники умеют устраиваться! Пожалуй, надо подумать – не перебраться ли и мне в Испанию? А что? Если мне приглянется Рокамболь, то только вы меня и видели! Осяду здесь, куплю домик на берегу моря, буду крабов ловить…
– Если ты купишь здесь домик, то тебе только и останется, что крабов ловить, – усмехнулся Гуров. – Потому что на еду у тебя не останется ни копейки… В общем, кончай свою лирику и пошли грузиться на катер, пока и этот без нас не отплыл.
Они взялись за ручки чемоданов, и в этот момент за их спинами раздался рев автомобильного мотора, визг покрышек и чьи-то грубые крики. Гуров и Крячко обернулись и разом выпучили глаза. В пяти метрах от них стоял джип защитного цвета без верха, и люди в форме, сидевшие в нем, целились в них из короткоствольных автоматов. Один из них, со звездочками на погонах, снова выкрикнул что-то повелительным голосом, и двое автоматчиков, спрыгнув на землю, кошачьей походкой направились в сторону Гурова и Крячко. Оба были с непокрытыми головами, а форменные кепи торчали у них из-за поясных ремней.
– Я не силен в местном наречии, – негромко сказал Гуров, – но мне кажется, что нас просят поднять руки.
– А у меня такое впечатление, что от нас этого требуют, – хмыкнул Крячко. – Не будем им отказывать, а, Лева?
– Это было бы невежливо, – ответил Гуров и невольно обернулся, чтобы еще раз посмотреть на белоснежный катер у причала. – Боюсь только, что до Рокамболя мы сегодня так и не доберемся!
Глава 3
Ругательство, которое сорвалось с уст генерала Орлова в далекой Москве, промчалось по километрам телефонного кабеля и приобрело усталый и даже отчасти какой-то жалобный оттенок. Во всяком случае, Гуров расслышал его именно так. Он деликатно примолк и не стал нарушать образовавшуюся паузу. Растерянность генерала была ему очень понятна. Он сочувствовал ему даже больше, чем самому себе. Сам Гуров, по крайней мере, мог в любую минуту все бросить.
– Ну и что ты обо всем этом думаешь? – спросил наконец издалека генерал.
– Думать еще некогда было, – пошутил Гуров. – Полночи допрашивали в полицейском участке, потом эти москиты, черт бы их драл… Утром нас выпустили, но свои чемоданы мы смогли получить только к обеду. Устали, по правде сказать, как собаки. У Стаса даже аппетит пропал. Так что думать-то и некогда было. Единственное, что приходит в голову, – кто-то тщательно нас пасет и всячески старается не допустить нас на Рокамболь. Со слов полицейских я понял, что к ним поступил сигнал о двух русских сепаратистах, которые прибыли в Испанию для того, чтобы установить связи с баскскими группировками… Чушь сплошная, короче. Правда, и переводчик у нас был не на высоте…
– Но вам точно никакого обвинения не предъявляли? – обеспокоенно спросил генерал.
– Нет, конечно, – ответил Гуров. – Какое обвинение? Просто они долго не могли поверить, что мы их коллеги, а потом долго не могли поверить, что мы приехали просто отдыхать. Ну, тут в интуиции им не откажешь…
– И что вы со Стасом намерены теперь делать? – совсем погасшим тоном спросил Орлов. Таких интонаций Гуров не слышал от него уже лет двадцать.
– А что делать? – осторожно отозвался Гуров. – Тебе решать, Петр. Мы сейчас в гостинице. Надо же немного передохнуть, в самом деле. Вообще, на мой взгляд, дело уже запорото. Мы здесь вторые сутки. Контакта с Абрамовым так и не состоялось, у нас уже два прокола, а мы даже до острова не добрались. Полагаю, дальнейшее наше пребывание здесь не имеет никакого смысла. Боюсь, отследить сделку по краденым книгам мы просто не успеем.
– Да, – вздохнул Орлов. – К сожалению, ты прав. Все так и есть. Но меня больше всего расстраивает ситуация с Абрамовым. В любом случае он должен был дать о себе знать. Раз он этого не сделал, значит, ситуация вышла из-под контроля. Что это за форс-мажор? Болезнь, несчастный случай, чья-то злая воля?
– Хочешь, чтобы мы это выяснили? – сдержанно спросил Гуров.
– Не могу настаивать, – смущенно закашлялся Орлов. – Формально он – частное лицо… Но ты пойми, с меня все равно спросят… Конечно, все выяснится и без вашего вмешательства, но ведь ты знаешь – дорога ложка к обеду…
– Считай, что я уже все понял, – сказал Гуров. – Но учти, мы только выясним, что получится, и сразу назад. Здесь мы, как на сковородке. Я начинаю думать, что где-то там у тебя имеется очень серьезная утечка информации. Ты уверен, что те, кто поручил тебе эти инкунабулы, действительно хотят их найти?
– Абсолютно! – с возмущением воскликнул Орлов. – Как тебе в голову могла прийти такая мысль? Ваши неприятности лежат совсем в другой плоскости. Вспомни, что случилось в аэропорту. Кстати, этот человек…
– Нет, мы его не видели, – не дослушав, ответил Гуров. – Хотя, строго говоря, достаточно было бы того, чтобы он нас видел. Но это не самый худший вариант, как я полагаю. С этим мы справимся.
– И все-таки оставайтесь в рамках, – с беспокойством сказал Орлов. В голосе его опять появились заискивающие интонации.
– Мы только об этом и думаем, – успокоил его Гуров. – О том, как остаться в рамках. Ну, еще Стас немного думает о пляже и водных лыжах. Правда, теперь совсем мало.
– Узнаете, что нужно, и можете расслабиться, – торопливо сказал Орлов. – Отдохните перед отъездом хорошенько. Денек мы можем себе позволить, я думаю.
– Отличная мысль, – ровным голосом отозвался Гуров. – Мы так и сделаем. Как только узнаем все, что нужно. Жаль только, что на паром мы опять опоздали. Считай, еще один день на ветер. Никогда еще я так бездарно не проводил время!
– Не отчаивайтесь! – бодрым голосом сказал Орлов.
– А мы и не отчаиваемся, – пробурчал Гуров. – Мы просто валяем дурака. Если завтра ничего не изменится, вылетаем домой. Кончено.
– Завтра в любом случае вылетайте, – после короткой паузы произнес Орлов. – В конце концов, здравый смысл…
– Я позвоню, – пообещал Гуров. – До встречи.
Он повесил трубку и вышел из переговорного пункта, улыбнувшись на прощание девушке телефонистке, которая вопреки хрестоматийному представлению об испанских девушках была светловолосой, с робкими серыми глазами. Она чем-то напоминала Гурову застенчивую провинциалку откуда-нибудь из-под Орла или Тамбова.
Гостиница, куда они с Крячко наспех заселились, была совсем захудалая. Вряд ли она входила в список рекомендуемых для туристов гостиниц, но подыскивать что-то лучшее у них просто не было сил. Главным мотивом при выборе места жительства была его близость от полицейского участка, где провели ночь Гуров и Крячко. Впрочем, как показалось Гурову, место здесь было достаточно тихое, напротив отеля располагался переговорный пункт, и до морского порта отсюда было рукой подать. В любом случае они не собирались здесь задерживаться.
Гуров уже пересек мостовую, когда на глаза ему попался киоск с разложенными по прилавку газетами. Он не был полиглотом, но броские цветные заголовки невольно привлекли его внимание. А еще большее внимание привлекла большая фотография на первой полосе одной из газет – с фотографии на Гурова смотрело знакомое, слегка обрюзгшее лицо. Ошибиться Гуров не мог – это был Петлюгин! Слово «ruso» в заголовке развеяло последние сомнения. Гуров заплатил за газету и, с волнением всматриваясь в непонятные строчки, побежал к себе в номер.