Но он все не затыкался и не затыкался. Уже даже Джемулан сморщился, с трудом сдерживая зевок, а его шеф по-прежнему ездил нам по ушам. Чувствовалось, что он это обожает.
Кабинет шефа гильдии выглядел довольно уютно. Ковры на стенах, деревянная мебель очень мелкая, правда. Музкельмун арб Граши росточку-то невеликого — раза в два ниже обычного человека. Если он вообще человек — я в этом не особенно уверен, а спросить прямо стесняюсь. Рабан почему-то молчит.
Что в кабинете выделялось сразу — одна из стен. Вся усеянная мерцающими огоньками, она напоминала звездное небо. Огоньки вспыхивали и гасли, перемещались, образовывали сложные фигуры. Казалось, что они делают это беспорядочно, без всякой системы, но я почему-то сомневался, что шеф гильдии разместил у себя на стене абстрактную живопись. Гораздо больше эта штука напоминала компьютерный дисплей только создавали этот компьютер явно не на Земле.
А через несколько минут я узнал, что это за огоньки. Музкельмун арб Граши указал на них и риторически спросил:
— Видишь счетчики? Вот это у нас ты. Все сделанные тобой прыжки. Смотри, сколько миров ты посетил! И без всякой конспирации, все как попало!
— Так вы что, все записываете? — удивился я.
— А как же иначе? — удивился в ответ шеф гильдии. — Это ведь мы обеспечиваем твое перемещение. Система находится прямо здесь, под зданием. Представляешь, какого она размера? Представляешь, сколько она стоит? Представляешь, во что нам обходится каждый твой прыжок? Думаешь, почему энгахи платят гильдии членские взносы?
— Тьфу, а я-то думал, что магия — это типа халява и все такое — огорчился я.
— Я не знаю, что такое «халява», но это не бесплатно, если ты это имеешь в виду. Энергия тратится на любое действие. И ты, между прочим, уже задолжал нам немаленькую сумму. Когда ты последний раз выплачивал членские взносы?
— Не помню, — признался я.
— Ну и что мне с тобой делать? Правила нарушаешь. Членские взносы не платишь. И вообще, пользуешься чужим Словом.
Я поежился. Музкельмун арб Граши теперь говорил очень тихо, почти ласково, но звучало это почему-то довольно жутко. Уж лучше бы он по-прежнему орал и ругался.
Мне даже захотелось велеть Рабану стартовать в другой мир, и побыстрее. Конечно, я не стал этого делать — глупо же. Кто-кто, а родная гильдия найдет меня где угодно. Или даже не станут искать — просто отключат Слово, и пиши письма.
И потом — если по-честному — я же ни в чем не виноват. С тех пор как я стал яцхеном, от меня вообще мало что зависело — постоянно был жертвой обстоятельств и плыл по течению. То туда занесет, то сюда. Ну и откуда я мог знать, что нарушаю какие-то правила? Рабан об этом пару раз упоминал, но как о чем-то несущественном. Я и не принимал близко к сердцу.
А тут вон как все обернулось
— Что молчишь-то? — прищурился шеф гильдии.
— Понимаю, что я напортачил, но… но у меня есть уважительная причина! — заявил я.
— Какая?
— Ну э-э-э Ну хорошо, у меня нет уважительной причины. Но зато я очень извиняюсь.
— Неубедительно, — покачал головой этот густобровый пенек.
Ну вот. Похоже, мне все-таки придется нашинковать их с Джемуланом в мелкую капусту, а потом попробовать затеряться в бесконечности измерений. Они, конечно, не беззащитны, но вряд ли им удастся справиться с яцхеном хотя стоп, у них же есть контроль моего Слова. Джемулану достаточно шевельнуть пальцем, чтобы меня скрючило.
И что же мне тогда делать? Просто попробовать убежать? Рабана эти двое не слышат, он может произнести Слово незаметно. Правда, они меня все равно поймают может, попросить политического убежища у леди Инанны? На Девяти Небесах меня точно не достанут.
Не знаю, до чего бы я в конце концов так додумался, но тут Музкельмун арб Граши хлопнул по столу ладонью и милостиво сказал:
— Хорошо, я дам тебе шанс.
— Правда? — недоверчиво спросил я.
— Правда. Учитывая твой нетипичный случай, гильдия сделает снисхождение.
Радоваться почему-то не захотелось. Я уже привык, что, если кто-то проявляет ко мне доброту, надо искать подвох.
— Тебе придется отработать, — тут же подтвердил мои опасения Музкельмун арб Граши.
— Никогда не уклонялся от работы, — не стал спорить я. — Могу полы мыть, могу стены красить, могу кирпичи класть. А хлеборез из меня вообще первоклассный. Можете Виктора Петровича спросить, кока нашего.
— Хлеборез нам не нужен, — проявил недальновидность Музкельмун арб Граши. — Ты займешься расчисткой «мертвых контрактов».
— Угу. Как скажете, товарищ начальник. А что такое «мертвые контракты»?
— Контракты, заключенные нашими энгахами, но по той или иной причине так и не выполненные. Чаще всего из-за гибели исполнителя. Такие контракты повисают на нашей гильдии мертвым грузом. У гильдии Эсумон хорошая репутация, и мы этим гордимся, так что стараемся все «мертвые контракты» закрывать. Начнешь с завершения своего собственного — с поручения магистра Йехудина. Ты ведь бросил его невыполненным, верно?
— Было дело, — сознался я.
— А он направил в гильдию официальную жалобу, — прищелкнул пальцами Музкельмун арб Граши. В воздухе повисло туманное облачко с гневно искаженным лицом внутри — приглядевшись, я узнал Йехудина, чокнутого ученого из анклава Додекаэдр. — Нехорошо получилось — сначала Волдрес умер, а затем еще и его «наследник» сбежал, ничего не сделав
— Я просто забыл — виновато признался я. — Не до этого как-то все было
— Не оправдание. Почему из-за твоей забывчивости должна страдать репутация гильдии? В чем там заключался заказ Йехудина?