— Раздобыть схему мозга Палача. Это робот такой, — пояснил я.
— Хорошо, что ты хоть это помнишь, — кивнул Музкельмун арб Граши, вглядываясь в недра облачка. — Закончите с Йехудином, вернетесь за новым контрактом.
— Вернетесь? — не понял я. Чего это он вдруг на «вы» перешел?
— Первое время тебя будет курировать агент Джемулан, — пояснил глава гильдии.
Я покосился на вышеозначенного — тот сморщился, будто лимон сожрал. Похоже, ему новое назначение не особо в радость. Однако вслух сид ничего не сказал.
— И если ты хоть что-нибудь выкинешь, агент Джемулан тебя убьет, — добавил человек-пенек. — Необходимое разрешение ему уже выдано.
Я даже особо не расстроился. Мне не привыкать.
— Если мне теперь придется на вас работать, может, научите меня собственному Слову? — попросил я.
— Это можно, — согласился Музкельмун арб Граши. — Бриллиант, отведи стажера м-м… Растяпу к пээмщикам и распорядись там.
Уже нисколько мной не интересуясь, глава гильдии отвернулся к стене и принялся менять узоры из огоньков. В воздухе возникло что-то вроде дымного клуба, полностью окутавшего голову Музкельмуна арб Граши. Там вспыхивали крошечные молнии, слышались пищащие звуки, а один раз даже заиграла музыка.
— Пошли, — мотнул головой Джемулан. — Шеф закончил.
— Вижу. Деловой мужик. Кстати, он не мог придумать мне прозвище получше?
— Растяпа — это еще не самое худшее. Твоего предшественника он называл [цензура].
— Предшественника? У меня были предшественники?
— Думаешь, ты первый, на кого вешают расчистку «мертвых контрактов»? Это самая непопулярная работа из всех. Ее всегда поручают провинившимся.
— А что будет, когда я отработаю долги?
— Думать забудь. Ты теперь до конца жизни будешь бесплатно работать на гильдию. Иначе — Джемулан многозначительно скрючил палец.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. А я-то раньше, наивная душа, считал энгахов ну, скажем так, у меня не было на их счет определенного мнения, но ничего плохого я о них не думал. А у них тут вон как сурово все, оказывается. Шаг влево, шаг вправо — придут злые дяденьки из ОВР и будут бить ногами по лицу.
Рабан мне это не так описывал.
— Чего я-то, патрон? — обиделся мой мозговой паразит. — Волдрес был просто обычным энгахом. Работал всегда в одиночку, штаб-квартиру посещал всего пару раз, членские взносы платил аккуратно. Мы в политику не лезли.
— И правильно.
— Что? — не понял Джемулан.
— Это я не тебе.
Загадочные пээмщики разместились в подвале. Или еще где-то — я уже запутался в архитектуре штаб-квартиры Эсумона. Обычный двухэтажный особняк снаружи, изнутри она оказалась громадным зданием-лабиринтом, явно не ограничивающимся тремя измерениями. Сильно подозреваю, что часть помещений вообще расположена в других мирах.
Меня долго осматривали, измеряли какими-то разноцветными стержнями, что-то сканировали и даже попросили плюнуть в блестящую чашечку. Кисло посмотрев на то, что от нее осталось после моей слюны, лаборант ушел и вернулся с новой чашечкой, прозрачной. Эта яцхенову кислоту выдержала, только немного потускнела.
— Духовная частота не совпадает, — наконец сообщил старший пээмщик — покрытый шерстью карлик с огромными ушами и длинным хвостом. — Для Эсумона не подходит.
— То есть? — не понял я.
— Наши Слова действуют в резонансе с твоей духовной частотой, — пояснил Джемулан. — У каждой гильдии свое Слово, и работает оно на собственной частоте. Поэтому нельзя просто взять и поступить в любую гильдию, какую захочешь, — нужно, чтобы еще и совпадали частоты. А у тебя с нашей не совпадает, так что здесь тебе ничего не светит.
— А у Рабана совпадает?
— Твоего керанке?
— Угу.
— Он был симбионтом агента Волдреса. Конечно, у него та же частота. Пошли.
Узнав, что энгахом мне не быть, я не особо расстроился. В любом случае Рабан останется со мной до конца жизни, ибо смерть одного из нас означает и смерть другого. А значит, можно не суетиться.
— Ладно, Брейн, что мы будем делать дальше? — вежливо спросил я.
ГЛАВА 5
Покинув пээмщиков, Джемулан вознамерился отправиться по собственным делам. Писать отчеты или что там обычно делают агенты ОВР по выполнении задания. Меня он с собой таскать не пожелал — велел сидеть на попе ровно и ждать. Я вежливо сообщил, что немножечко хочу кушать, поэтому сидеть и ждать не намерен, а намерен пойти заморить червячка. Джемулан попытался меня построить, но я выпустил когти, отчекрыжил кусок деревянной скамьи и демонстративно принялся его грызть.
— И как это на вкус? — брезгливо спросил Джемулан.
— Деревяшка — она и есть деревяшка, — сплюнул я. — Кстати, а каковы на вкус сиды?
— Сиды идеальны во всем, включая вкусовые качества, — невозмутимо ответил Джемулан. — Мы мягкие, нежные, питательные, полезные для здоровья и очень легко усваиваемся. Те из чудовищ, что не чураются пожирания разумных существ, считают нас первосортным деликатесом. Хотя им редко удается нас попробовать.
— Почему?
— Потому что мы обычно убиваем их первыми.
Похоже, не врет. Рабан уже успел мне рассказать, что сиды прославились на многие миры как великие воины и охотники. Хладнокровные и беспощадные, они обожают убивать и причинять боль, подолгу мучают своих жертв, часто ведут междоусобные войны, глубоко презирают «низших существ» и отличаются редкой мстительностью. Белокурая арийская бестия, только уши остроконечные.
— Так что, меня будут тут кормить или мне прогрызть дыру в стене? — осведомился я. — А то я могу.