Вынул ключ…
Хаким понял, что его рот уже не закрывает сильная рука и он может закричать. Но первая же попытка оказалась провальной. Что-то булькнуло в его горле, а затем рот наполнился пенной, как коктейль, кровяной смесью. Казалось, она настолько пропитана кислородом, что закипала на его губах, запекалась на подбородке, как лава, и уже не давала дышать.
Рашид провернул нож в ребрах рулевого. Выровняв лезвие параллельно ребрам, между которых находился клинок, он провел им до позвоночника. И только потом отпустил жертву. Отерев нож о рубашку Хакима, Рашид скользнул с рубки на перилах, без помощи ног.
Внизу его уже поджидал помощник, вооруженный таким же револьвером, как и Рашид. Али дал команду: «Вперед!» – и первым принялся ее исполнять. Он неслышно спустился по трапу и оказался напротив двери кают-компании. Резко распахнув ее, он пропустил вперед напарника и направил пистолет на Анвара.
– Ни слова! Ни звука! – негромким голосом предупредил он его. – Иначе шумно будет в каюте, где укрылись твоя жена и дочь.
– Чего вы хотите? – Этот неуместный вопрос все же прозвучал.
Рашид рассмеялся. Он не стал сближаться с Анваром.
– Дорогая, подай мне то, что принадлежит нам по праву.
Камелия, бледная, оттого еще более обольстительная, превратилась в помощницу грабителя. Она взяла со стола драгоценный камень и положила его в мешочек. Закрыла саквояж, вздрогнув от двойного щелчка замков, едва приподняла его. Покачала головой: «Я не осилю, он очень тяжелый», адресовала она этот жест Рашиду.
– На пол! – приказал Рашид, указывая стволом французского револьвера то на Анвара, то на ювелира. Первым приказ выполнил ювелир. Он растянулся на полу, заложив руки за голову. Чуть помедлив, к нему присоединился сам Анвар. Он хотел было заговорить о безопасности жены и дочери, но ему не дал этого сделать помощник Рашида. Он оглушил хозяина яхты ударом рукоятки пистолета по голове. Такой же удар получил и ювелир. Затем он ловко связал их.
– Выводи женщину и девочку, – приказал Рашид помощнику. – Они наше спасение, если полиция вдруг начнет преследование.
– Рашид, – начала было Камелия, уже находясь на палубе.
– А, ты еще здесь, дорогая. – Он приподнял ее подбородок и крепко поцеловал. Не отпуская ее губ, выстрелил женщине в живот. Отпустив безвольное тело, посмотрел в сторону берега. До него было больше полумили. Это расстояние поглотило звук выстрела, крики женщины и плач девочки.
– На катер их, быстро, – поторопил помощника Рашид. Сам же спустился в трюм «Мневиса» и один за другим открыл кингстоны[5]. Вода стала быстро поступать в судно. Рашид поспешил назад.
Он снял огон с одного рыма, с другого, оттолкнулся ногой от белоснежного борта яхты, которая медленно начала погружаться, кренясь на один борт.
Он морщился от причитаний женщины.
– Как тебя зовут? – еле перекричал он ее.
– Мария. Муж называет меня Миа.
– Слушай, Миа, я еще не знаю, как поступлю с тобой. Может быть, просто отправлю кормить рыб. Обещаю тебе одно: девочку я не трону. Я не убиваю детей, – проявился у Рашида апломб.
Он не рискнул причалить к берегу в районе крепости, решил дотянуть до городка Руайан, расположенного в шестидесяти километрах к югу от Ла-Рошели. Благо там у него стояла наготове машина, в перчаточном ящичке имелся паспорт с шенгенской визой, в салоне было много места, чтобы уместить в нем деньги.
Алмаз…
«Шаммурамат» найдет себе место возле сердца, во внутреннем кармане пиджака.
Рашид не рискнул взять курс вдоль берега. Он взял строго на юг, на остров Олерон, чтобы пройти между ним и материком, а дальше останутся каких-то жалких двадцать – двадцать пять километров…
Катер, который он арендовал, развивал скорость до пятидесяти узлов, значит, меньше чем через час он будет на месте.
Он бросил последний взгляд на яхту, увидел женскую руку, свисающую с борта.
«Бедная, глупая Камелия», – вздохнул Рашид.
Он сам стал у штурвала, завел двигатель и взял курс на центральную часть острова. Он не слышал, как выругался его помощник. Тот, глядя на обреченную яхту, вспомнил о своем ноже. Когда помощник отрезал веревку, чтобы связать ювелира и Анвара Эбеля, он воткнул нож в наборный пол яхты.
3
Анвар, придя в себя, первым делом ощутил крен яхты. Затем его взгляд наткнулся на нож, торчащий в полуметре от его головы. Изловчившись, он подполз к ножу, сел, опустив связанные руки. Стараясь не давить сильно, чтобы не свалить нож, он стал делать ритмичные движения вверх-вниз. Он не видел результатов своей работы, но ощущал их. О Камелии он не думал. Лишь представил ее на палубе с распростертыми руками в луже крови, растекающейся под ней, – и угадал.
Он бросил только один взгляд на ювелира, но и его хватило, чтобы понять: шестидесятипятилетний парижанин умер раньше, чем через кингстоны начала поступать вода.
Лишь бы нож остался в горизонтальном положении. Анвар молил бога оставить все как есть. Синтетический трос толщиной в палец был крепче стального троса такой же толщины. Анвар мысленно подсчитал, что сумеет освободиться… с первым глотком соленой воды, хлынувшей в кают-компанию.
«Мневис» не торопился на дно. Анвару Эбелю показалось, прошло слишком много времени. Но вот лопнула под давлением клинка последняя крученая нить… и словно стеганула по запястьям. Анвар сорвал с себя остатки пут, не без труда вытащил нож из пола и, как был на коленях, подполз к выходу.
И только тогда вода, которая билась в иллюминаторы, ворвалась в кают-компанию через дверь.
У него волосы на голове встали дыбом, когда вместе с потоком в помещение вплыла Камелия. Она чуть задержалась на верхней площадке, затем, достигнув края трапа, устремилась вниз.
Она была еще жива. Но Анвара больше не интересовала ее жизнь. Он не собирался отбирать ее у Камелии, считая, что там, откуда на море собиралась обрушиться гроза, о ней уже побеспокоились.
– Говори! – Он стоял по колено в воде, которая прибывала набирающим силу потоком. – Где они? – Анвар тряхнул Камелию, как тряпичную куклу. – В каком месте они хотят пристать к берегу?
– Руайан, – прошептала Камелия, не в силах сопротивляться. Из раны женщины хлестала кровь. Рана оказалась серьезной, и спасти Камелию не смог бы даже сам бог.
Анвар опустил тело женщины на поверхность воды и, помедлив мгновение, за которое успел произнести коротенькую молитву, рванул вверх по трапу. На палубе, через которую перекатывались волны, он увидел Хакима. Тот из последних сил держался за леер. Лишь бы не пойти вслед за яхтой. Он боялся водоворота белоснежной красавицы, который образуется после того, как она пойдет на дно. Боялся своей крови, бившей из ножевой раны.
Анвар привязал к спасательному кругу Хакима и опустил его на воду. Сбросил с себя одежду и стал отплывать от тонущей яхты, буксируя раненого товарища. Его взгляд был устремлен в сторону беглецов. Только в сторону. Из-за воды, плескающейся возле глаз, он их не видел.
Анвара привлек звук мотора. Он повернул голову в сторону берега и увидел спешащий к месту катастрофы катер. И снова ощутил дрожь во всем теле. Он не увидел своей яхты. «Мневис» ушла на дно тихо, без всплеска. Только неестественная гладь, которую всегда можно встретить за дамбой, показывала о недавнем водовороте.
Парень лет двадцати пяти помог Эбелю подняться на борт. Пока он вытаскивал раненого Хакима, Анвар не мог думать ни о чем, кроме жены и дочери, и еще одной вещи: достоинствах этой лодки. С двумя мощными моторами ее основным режимом использования являлось глиссирование со скоростью свыше пятидесяти узлов; значит, можно выжать шестьдесят, что казалось невозможным.
По длине корпус лодки был разбит на три отсека – форпик, каюту и кокпит. Едва хозяин катера втащил на борт Хакима, Анвар завел сначала один двигатель и дал ему полный газ, нажимая на отполированную рукоятку до отказа, затем повторил те же действия с другим мотором. Он повел катер, держа одной рукой штурвал, другой придерживая рукоятку газа. Он направлял лодку вдоль берега, надеясь, что, сокращая путь, имея небольшое преимущество в скорости, он нагонит беглеца уже напротив городка Шателайон-Плаж.