Теплая Птица - Гавриленко Василий Дмитриевич

Василий Гавриленко

Теплая Птица (Paradisus)

роман

И сама та душа, что, пылая, ждала,

Треволненьям отдаться спеша,-

И враждой и любовью она изошла,

И сгорела она, та душа.

…

Не стучись же напрасно у плотных дверей,

Тщетным стоном себя не томи:

Ты не встретишь участья у бедных зверей,

Называвшихся прежде людьми .

А. Блок

Вместо предисловия

Надпись на стене одного из КТСМ

«Путь – это просто шаги. Вперед или назад. Если ты шагаешь вперед, тебя ждут

открытия, и вряд ли они будут приятными.

Так почему не идти назад, по знакомому пути?

В любом случае, выбирать тебе. И тебе шагать».

Часть первая

ДВА АНДРЕЯ

1

ПОСЛЕДНИЙ ПОЕЗД

Ветви деревьев тянулись друг к другу, сцеплялись, образуя тоннель, из

которого должен был появиться Поезд.

На Поляне нас собралось шестеро.

Впрочем, «нас» - это сильно сказано. Я прежде не встречал никого из этих

людей, да и уверенности в том, что передо мною люди, не было.

Прислонившись спиной к покрытому мхом дереву, я сидел на толстом слое

прелой листвы и наблюдал.

Крепкий игрок в рваной кофте, определенно, опасен.

Остальные - семечки. При условии, что они не атакуют вместе… А Джунгли

полны одиночек.

Этот ли, тощий и желтый, - мне соперник? Я в одно мгновение вонзил бы в

него заточку… Или тот, что нервно курит самокрутку из кленовых листьев?

Ну, самок в расчет не беру, тем более что одна из них, - старуха, с лицом,

словно печеная картофелина. На что только рассчитывает на Поляне со своими

тонкими, как ветки, руками?

Вторая самка молодая и, должно быть, сильная, с копной ярко-рыжих

волос… Но и ей едва ли что-то светит.

Похоже, верзила в кофте оценил возможности собравшихся на Поляне

примерно так же, как я, то есть своим главным конкурентом он назначил меня.

Ишь, как смотрит! Изучает, сволочь.

-Слышь, долго еще?

Желтый игрок уставился на меня. На Полянах не принято разговаривать,

но этот калека, видать, не в курсе, - ничего, прозреет, когда заточка пронзит ему

глотку…

-Понятия не имею.

Желтый скрипнул зубами. Отвернулся.

Разумеется, я знаю, когда из тоннеля вынырнет голова Поезда, но сказать

во всеуслышание – быть дураком.

Мертвые листья кружатся в воздухе - прощальные письма. Кому-то

придется их читать. Уж, конечно, не мне.

Серый курильщик принялся ловить листья, чтобы снова свернуть себе

косяк.

Солнечный луч медленно начертил «ПОРА» на земле у моих ног, и я

поднялся - пришло время облегчиться, тем самым получив дополнительный

козырь.

Мне доводилось видеть игроков, опорожнявшихся прямо на Поляне у всех

на виду. Это их право, ведь речь идет о Последнем Поезде, и здесь не до

цацканья.

Но я за этим делом всегда ухожу в лес.

Запах прели щекочет ноздри; здесь надо быть начеку - в любой момент из-

за дерева может выскочить тварь.

Вот удобная ложбинка. Я сбежал вниз, скользя по мягкой глине, и, спустив

штаны, присел на корточки.

- А-а-а!

От сильного толчка в спину я растянулся на дне ложбинки.

Кривая заточка вонзилась в землю возле моей головы. Я откатился в

сторону и вскочил на ноги, одной рукой выхватывая из нагрудных ножен заточку, а

другой - натягивая штаны. Не дал посрать, сучий потрох.

Верзила наступал, хрипло дыша, сверля меня красными глазами. Силен,

как бык, но неповоротлив и медлителен.

Я поиграл в воздухе заточкой перед его носом и ухмыльнулся - даже здесь,

в лесу, она блестела. Недаром точил клинок белым камнем и натирал песком.

Моя полуулыбка произвела на верзилу впечатление - он вскипел от ярости.

В таком состоянии этот олух едва ли на многое способен - я уложу его, как

котенка…

Он прыгнул.

Широкое лезвие полоснуло по руке, я вскрикнул и несколько раз - снизу, в

живот и меж ребер, вонзил в верзилу заточку.

Он упал ничком в черные листья и, содрогнувшись, замер.

Я вытер лезвие об его кофту и спрятал в ножны.

Нужно идти на Поляну и ждать Поезд… Но, черт побери, как саднит рука. Я

закатал рукав куртки и ужаснулся: из ровного и глубокого пореза лилась кровь, но

самое скверное - рука немела. Этот мудак отнял у меня козырь! Я пнул

распластанного верзилу и, слегка пошатываясь, стал выбираться из ложбинки.

Из-за широкого ствола вышла рыжая самка. Значит, притащилась с Поляны

посмотреть на схватку и добить того, кто победит.… Ну-ну…

Здоровой рукой я выхватил заточку:

-Иди сюда, цыпа.

Но самка не вынимала оружия.

-Что тебе надо?- крикнул я и оторопел: резким движением рыжая

распахнула куртку, и я увидел ее грудь, скованную толстым свитером.

-Помоги мне сесть на Поезд,- сказала она.

Вот оно что! Ты хочешь жить и пользуешься тем оружием, каким наградило

тебя небо. Что ж, имеешь право, но я не олух.

Рассмеявшись ей в лицо, я пошел на Поляну.

Меня встретили глаза остальных игроков, и я поразился, какой хищный

огонь вспыхнул в них при виде раны. Не спешите, сволочи…

Вернулась и рыжая самка. Ни на кого не глядя, прилегла на листву. Какой,

должно быть, удар – кто-то не стал лапать ее сиськи.

Впрочем, у меня онемела рука, а это значит, что я теперь слабее этой