А теперь он занял их место. Власть, вызывавшая в нем трепет, теперь принадлежала ему. Но воспоминания эти вызвали и острую боль. Они умерли за правое дело, а у него вдруг возникло желание отказаться от борьбы, сдаться…
Но Френсис Кеннеди не мог знать, что в Риме два никому не известных революционера готовятся изменить не только его планы, но и весь мир.
Глава 2
Утром первого дня Пасхи Ромео и его группа в составе четырех мужчин и трех женщин выгрузились из минивэна в установленном месте. Улицы, ведущие к площади Святого Петра, уже запрудила толпа нарядно одетых людей: женщины в платьях пастельных тонов и изящных шляпках, мужчины в светлых шелковых костюмах с пальмовым крестиком на лацкане, маленькие девочки в перчатках и белоснежных платьицах, мальчики в синих костюмчиках, красных галстуках и снежно-белых рубашках, готовящиеся к церемонии конфирмации. Тут и там в толпе мелькали священники, с улыбкой взирающие на паству.
А вот лицо Ромео оставалось серьезным. В этот день он надел черный костюм, белую накрахмаленную рубашку, белый, практически неотличимый от нее галстук и черные, на резиновой подошве туфли. Плащ из тонкого кашемира скрывал винтовку, закрепленную в специальной петле. Три последних месяца он стрелял из этой винтовки, так что теперь мог попасть в мелкую монету.
Четверо мужчин были в коричневых рясах монахов-капуцинов, перепоясанных широкими ремнями из плотной материи. На выбритых макушках красовались коричневые шапочки. Под рясами прятались ручные гранаты и пистолеты.
Три женщины, в том числе и Энни, вырядились монахинями, в черное с белым. И они были вооружены. Энни и две женщины двинулись первыми. Люди расступались перед ними, освобождая проход. За ними следовал Ромео, а четыре монаха шагали в арьергарде, замечая все и вся, готовые вмешаться, если Ромео остановит полиция.
Ромео и его группа без происшествий добрались до площади Святого Петра и растворились в собирающейся там толпе. А затем вынырнули у дальнего края площади, там, где их спины охраняли мраморные колонны и каменная стена. Ромео встал чуть в стороне от остальных. Он ждал сигнала с другой стороны площади, где Джабрил и его люди прикрепляли фигурки распятого Христа к стенам.
Группа Джабрила состояла из трех женщин и трех мужчин. Последние, в пиджаках свободного покроя, скрывающих от посторонних глаз пистолеты, охраняли женщин, которые занимались фигурками, начиненными взрывчаткой, с детонаторами, срабатывающими по радиосигналу. Клей, нанесенный на контактную поверхность, намертво схватывался со стеной, так что случайный зевака оторвать бы фигурку не смог. А сами фигурки, очень красивые, с наружным слоем из терракоты, без труда могли сойти за пасхальное украшение площади Святого Петра.
Завершив свою часть операции, Джабрил и его люди двинулись сквозь толпу к ожидающему их минивэну. Один из мужчин отправился к Ромео, чтобы передать ему радиопередатчик, активирующий детонаторы. Потом Джабрил и его люди уселись в минивэн и поехали в аэропорт. До появления папы Иннокентия на балконе оставалось три часа. Все шло по заранее намеченному плану.
Сидя в катящемся по шоссе минивэне, Джабрил думал о том, как все начиналось…
* * *
Несколькими годами раньше, во время одной из операций, Ромео упомянул о том, что ни у одного европейского государственного деятеля нет такой мощной охраны, как у папы. Джабрил, рассмеявшись, ответил: «Да кому захочется убивать папу? Кто убивает змею, у которой вырваны зубы? Бесполезный старикан, окруженный дюжиной таких же стариканов, всегда готовых занять его место. Перезревшие женихи Христа, коллекция красношапочных мумий. И что может изменить смерть папы? Похитить его – другое дело. Он – самый богатый человек на Земле. А убить… Толку от этого не больше, чем от убийства греющейся на солнце ящерицы».
Ромео, однако, стоял на своем, чем и заинтриговал Джабрила. Папу почитают миллионы католиков во всем мире. И папа, несомненно, символ капитализма. Буржуазные христианские западные государства об этом позаботились. Папа – один из столпов власти, на которых покоится это общество. Убийство папы вызовет шок в стане врага, потому что он считается представителем бога на Земле. Государей России и Франции убили, они тоже полагали себя помазанниками божьими, и эти убийства послужили прогрессу человечества. Бог – это выдумка богатых, которая нужна для того, чтобы дурить головы бедным. Папа – средоточие зла. Джабрил творчески развил предложенную Ромео идею. И теперь операция приобрела завороживший Ромео блеск. Да, Джабрил остался доволен собой.
Джабрил не считал Ромео настоящим революционером, несмотря на его готовность к самопожертвованию. Джабрил изучил историю итальянских террористов. В умении убивать глав государства они добились больших успехов, творчески переработали уроки русских, которые все-таки убили своего царя после многих неудачных попыток. Именно у русских итальянцы позаимствовали название, вызывавшее у Джабрила пренебрежительную усмешку: Христы Насилия.
Однажды Джабрил встретился с родителями Ромео. Отец – бездельник, паразит, присосавшийся к телу человечества. Вместе с шофером, слугой и большим, с барана, псом, которого он использовал как приманку, чтобы снимать женщин на бульварах. Но с безупречными манерами. И мог очаровать любого, за исключением собственного сына.
Мать – еще одно порождение капиталистической системы, охочая до денег и драгоценностей, ревностная католичка. Прекрасно одетая, окруженная служанками, каждое утро идущая к мессе. Чтобы остальное время посвятить удовольствиям. Как и ее муж, она ни в чем себе не отказывала, меняла мужчин, но любила только своего единственного сына Ромео.
И теперь эту счастливую семейку ждало наказание. Отец – кавалер Мальтийского ордена, мать – набожная женщина, а их сын – убийца папы. Каково предательство, думал Джабрил, бедный Ромео, после того, как я тебя предам, на твою долю выпадет тяжелая неделя.
Ромео знал план всей операции, за исключением последнего штриха, который Джабрил держал при себе. «Как шахматная партия, – говорил Ромео. – Шах, шах и мат. Изумительно».
* * *
Джабрил взглянул на часы. Еще пятнадцать минут, и они в аэропорту. Минивэн катил по шоссе, строго соблюдая все правила дорожного движения. Пора переходить от грез к делу.
Он собрал у своих людей оружие и гранаты, сложил все в чемодан. Когда минивэн остановился у здания аэропорта, Джабрил вышел первым. Минивэн покатил дальше, чтобы высадить остальных у другого входа. Джабрил с чемоданом в руке медленным шагом вошел в здание, поглядывая по сторонам, выискивая переодетых сотрудников службы безопасности. У самого контрольно-пропускного пункта свернул в маленький магазинчик, торгующий цветами и сувенирами. На двери висела табличка «ЗАКРЫТО». Во-первых, она означала, что путь свободен, во-вторых, гарантировала отсутствие в магазине посторонних людей.
За прилавком стояла сильно накрашенная блондинка с невыразительными чертами лица, но очень приятным, завлекающим голосом. Простенькое облегающее трикотажное платье подчеркивало достоинства ее пышной фигуры.
– Вы уж меня извините, но мы не работаем. Вы же видели табличку. Все-таки первый день Пасхи. – Голос звучал дружелюбно. И она тепло улыбнулась.
Джабрил ответил заранее оговоренной фразой:
– Христос воскрес, но мне все равно надо ехать по делам.
Она протянула руку, взяла чемодан.
– Самолет вылетает по расписанию? – спросил Джабрил.
– Да. У тебя в запасе час. Изменения будут?