– Будем, – пожимая протянутую руку, просто ответил майор. Рукопожатие соответствовало фигуре Аркадия: крепкое, сухое.
– А вот, похоже, и наше начальство пожаловало, – кивая в сторону подъехавших автомобилей, произнёс генетик.
Мечислав оглянулся: из микроавтобуса выбирались мужчины и женщины средних лет, всего десять человек. Но сумок побольше, чем у остальных, некоторые выгружали даже из джипов сопровождения. Чуть дальше за джипами выставили оцепление: целая рота бойцов внутренних войск. Видимо, это означало, что все, кто должен лететь, находятся внутри кольца и посторонних рядом быть не должно.
– Прошу в самолёт, – раздался голос женщины, стоящей возле трапа в сопровождении двух спецназовцев, вооружённых новейшими автоматами «ГРОЗА». – При прохождении приложите пропуск к считывающему устройству.
На вид ей было около тридцати, крепкая, довольно крупная грудь, тёмные волосы, забранные в толстую косу, которая свешивалась до середины спины. Ноги скрывали просторные брюки, но Мечислав был уверен, что и они соответствуют груди и великолепной талии, на которой не видно ни валиков жира, ни складок. Лицо овальное, слегка заострённый подбородок, и немного раскосые восточные глаза почти стального цвета, смотрящие на людей строго, но без вызова.
Словно гуси, друг за другом, участники проекта потянулись к самолёту. У трапа каждый прикладывал пропуск к считывающему устройству в руках спецназовца.
Майор с удивлением обнаружил минимум четыре семьи, которые прошли по трапу. Там были и дети: трое подростков лет двенадцати, две девочки лет шести и годовалый младенец на руках у матери.
– Не знал, что и семейных берут в проект, – произнёс Аркадий, прикуривая сигарету.
Майор глянул на людей, которых оставалось у трапа не меньше пяти десятков, и тоже закурил. Кто знает, когда удастся покурить. Вскоре они остались у трапа почти в одиночестве: ещё двое курильщиков, женщина, её охранники и пятеро рабочих, закидывающие сумки в багажное отделение.
– Поторопитесь, – крикнула женщина.
Молот кивнул, бросил бычок на бетон взлётной полосы и резко растёр каблуком берца. Как только он вступит на трап, обратной дороги не будет. Хотя кому нужна эта дорога? Даже если это билет в один конец, это билет. Может, и не выигрышный, а может и джек-пот.
Аркадий уже прошёл контроль и поднимался по трапу. Майор подхватил сумку и мазнул по считывающему устройству пропуском.
– Когда нам скажут, куда летим и что делать? – спросил он у женщины.
– Как только будем уверены, что малейшая утечка информации устранена. На борту мы соберём мобильные телефоны, спутниковые навигаторы и прочую электронику.
– У меня в сумке нетбук, – признался Молот.
– Без модема он ничто, так что сдадите модем, а компьютер сможете оставить себе, – просто ответила женщина. – Поднимайтесь на борт, через пять минут взлетаем.
Майор кивнул, и привычно стал подниматься по металлическому трапу.
Самолёт встал на крыло и заложил вираж над мегаполисом. Мечислав в последний раз полюбовался сияющим городом: яркое пятно центра, кольцо окружной дороги, освещённые бульвары – всё это напоминало паутину. И он из неё вырвался.
В последний раз он видел Москву с высоты птичьего полёта. Возможно, вообще последний раз видел Москву.
Рядом сидел Аркадий. Он закрыл глаза и делал вид, что спит. На самом деле он сейчас шёл по любимым местам – тем, что связывали его с городом: Арбат, Нескучный сад, Красная Площадь. Он видел их словно наяву, словно сам находился сейчас там.
– Внимание, – раздался голос женщины, которая командовала у трапа.
Мечислав слегка приподнялся, чтобы видеть.
– Сейчас вы сдадите мобильники и другие устройства навигации, – громко произнесла она. – После этого я расскажу, что вас ждёт.
Два спецназовца, что были с ней, пошли по салону, держа в руках полиэтиленовые пакеты. Люди безоговорочно расставались с телефонами, навигаторами, модемами, КПК. Молот послушно бросил мобильный и модем в пакет. Спецназовец в шапке-маске кивнул и пошёл дальше.
– Мне показалось, или он тебя узнал? – тихо спросил Аркадий.
– Возможно, – также шёпотом ответил майор, – по роду службы я сталкивался со многими военными и бойцами различных спецподразделений. Может, вместе служили, может, где-то делали общее дело. Кто знает.
– Теперь, когда меры предосторожности приняты, я могу рассказать, что из себя представляет проект «Изоляция». Я – Ольга Николаевна Тихонова, ведущий специалист и куратор проекта. Я отвечаю за его выполнение. Если возникнут вопросы, зададите позже. А теперь конкретно о том, что нам предстоит. Сейчас мы летим на военную базу, которую три последних года готовили именно для проекта. Там собрано продовольствие, оружие, медикаменты, техника, топливо и различное снаряжение – всё, что может понадобиться для существования большой группы людей. Мы не знаем, что будет ждать нас, когда изоляция закончится и объект будет расконсервирован, но то, что за окнами базы будет совершенно другой мир, я гарантирую. Объект – ковчег, на котором вы и сотни других людей будете находиться, – законсервируют на долгие годы. По истечению заданного срока он вернётся в нормальное состояние, и первые разведгруппы покинут его. А теперь слушаю вопросы.
Молот поднял руку.
– Слушаю?
– Мечислав Молотов, – представился он. – Где находится ковчег, и как долго будет законсервирован?
– Ковчег находится на Алтае, это всё, что я могу сказать. А время консервации… – она немного замялась, – …скажем так, начальная точка пятьдесят лет.