Вялая трапеза уже подходила к концу, когда после тихого предупреждающего щелчка проснулся динамик внутрисудовой связи.
— Внимание! Командиру экспедиции и сталкерам срочно подняться в ходовую рубку! Повторяю, командиру…
Я уже не слушал, вылетая наружу без всяких плащ-палаток, а за мной, едва не снося всё со стола, ломанулись сталкеры.
— Всем сидеть здесь, не дёргаться, — успел проорать Кастет, — сообщим!
Секунды, и мы оказались в рубке. Там сразу стало тесно и душно. Шкипер не оборачиваясь, махнул нам рукой. Катрин на наше появление вообще никак не отреагировала, стояла с левой стороны и неотрывно смотрела на экран РЛС.
— Что случилось?
— Объект на радаре, двести восемьдесят три градуса!
— Опознаватель? — спросил Гоблин.
Ули отрицательно покачал головой, значит, программа локатора объект идентифицировать не смогла. Вы втроём впились в монитор.
Ничего не вижу! Кастет протёр глаза.
— Не понял…
— Смотри внимательно, сталкер! — нервно бросил шкипер. — И увидишь!
Шли секунды, но бледно-зелёный экран был чист. Дико смотреть на это. Всегда, где бы мы ни плыли, на экране были берега. Пусть пустые, пусть порой безжизненные, но луч РЛС их «хватал», отображал, прорисовывал. Здесь же ничего не было, пустота вокруг, космос.
Что это? Есть засветка!
— Удаление семь с небольшим миль, — прокомментировал Маурер. — Сейчас исчезнет.
И точно, засветка исчезла с экрана так же внезапно, как и появилась. Неудивительно, что программа не захотела ставить над ней «птичку» с кодами цифрами.
— Ули, давай в километрах, не время в башке каждый раз пересчитывать, не та ситуация, — попросил Костя.
— Хорошо. Что делать будем?
— Есть динамика в движении цели? — спросил я.
— В том-то и дело! — поднял руку шкипер. — Постепенно приближается к нам, с каждым появлением на милю. Наперерез идёт. Шаг непонятен, системы не вижу.
— Это не киты, — заявил Гоблин.
Он прав. В первом морском путешествии «Клевера» вы видели местных китов. Они плыли мимо на очень далеком расстоянии, проходя тихо и мощно, как атомные подводные лодки. Разница — выбрасываемые время от времени в воздух огромные фонтаны воды, по которым довольно легко можно было понять и предсказать периодичность появления этих чудовищ на поверхности. Здесь такая периодичность, как я успел понять, отмечена не была.
— А кто? — справедливо поинтересовался Кастет.
Маурер молчал.
— Это гига-антский кра-кен! — распевно и задушевно, словно исполняя фрагмент песенки, разъяснила сложную ситуацию Катрин, опуская на время прибор. — Мне шкипер уже сказал.
Проклятье! Опять начинаются фантазии?
— Ули!
— А что ещё, Тео! — заорал шкипер. — Что я должен думать!
Опять возникла пауза.
— Так, братва, двинул-ка я к ДШК, пока не поздно, — решил Гоблин. — Ща реальная круть начнётся
— А я за «Ударом», — определился Кастет. — Броники берём, командир?
Я отрицательно качнул головой, какие бронники, лишь помешают…
— На турель не вставай, работать будешь из рубки. Или из-за надстройки.
— Почему, командир!
— Потому что снесёт тебя к хренам! — заорал я, вспомнив памятную встречу на Ганге с гарудами. Даже глаза не прикрывал, и так картинка встала передо мной, как наяву: развернув крылья в торможении, гаруда, растопырив страшные серые лапы, буквально вынесла Никлауса с палубы, аж пулемёт провернулся на турели… Ох…
Кастет зло хрюкнул, но смолчал. Оба быстро исчезли за дверью.
— В «ночник» что-то видно? — спросил я без надежды.
— На таком расстоянии ноктовизор бесполезен, — вздохнул шкипер. — Но Катрин постоянно смотрит, на всякий случай.
— Ясно. Вызывай сюда Ленни с двумя наголовными ПНВ, парой «калашниковыми» и гранатами, приборы пусть разнесёт по башням, сама с личным, останется с вами в рубке. И сами готовьтесь.
Как шкипер согласно качал головой, я уже почти не видел, выходя наружу.
Могу сказать точно: я никогда не испытывал такой странной разновидности страха, как в эти минуты. Башенка у «максимки» маленькая, защитные щитки не велики. Прикрывают, конечно, но чувства реальной защищённости нет. Особенно, защищённости от Неизвестного. Интересно, как там Гоблин себя чувствует? Поди, поуютней ему возле широких щитков «большой пушки»… Зябко что-то. Наверное, это не от страха, наверное, это от холода. Свитерок тёплый не помешал бы, конечно, но сейчас уже поздно об этом думать.
— Объект ближе… пять километров, — подумав, сообщил нам шкипер по СПУ. — Ленни пошла к вам с приборами, встречайте.
Я привстал с холодного сиденья и огляделся. Сюрреализм окружающего пространства ушибал не меньше, чем ожидаемая встреча с монстром.
Оказавшись ночью один-одинёшенек в этой суррогатной пулемётной башенке, слабо раскачивающейся на носу стремящегося на юг судна, на самом острие чужой атаки, я внезапно оказался словно в центре Мироздания, вокруг меня подрагивала беспроглядная тьма и мириады ярких звезд над головой. Лунный свет придавал несущемуся вперёд мотоботу мистический, призрачный вид… Тёмные контуры бортов, чуть освещаемые отблесками навигационных огней, серебро каскадов мелких брызг, попавших в лучи света…
И расчехлённый пулемёт, готовый к бою с чёрт знает с кем! Или чем.
С Zicke мы даже не разговаривали, лишь торопливо поцеловались среди железа, прощаясь, порывисто пожали руки.
— Держись, Dude.
Беги давай… звёздочка моя. Прячься.
— Проверочный выстрел, — предупредил я в микрофон.