— Само собой, ведь не в парк погулять выхожу. И если есть возможность что-то урвать для отряда за счет любимого государства, то церемониться не стоит, оно с нами тоже особо не чикается.
— Хомяк ты Саня, — усмехнулся генерал.
— Запасливый хозяин, который понимает, что от хорошего обеспечения отряда зависит успех его миссии. Впрочем, это отдельный разговор. Пункт номер три — продовольствие. Из расчета, что у меня семьсот человек, и каждый из них будет ежедневно съедать по одному сухпайку, на первое время отряду требуется сорок пять тысяч армейских рационов.
— Без проблем. Получишь их сразу после оружия.
— Отлично. Четвертый пункт — люди. Край как нужны знающие медики, хотя бы пара человек. Хорошие механики-мотористы, профессиональные штурмана, инженеры, электронщики, электрики, оружейники и агроном. Кроме того, есть нужда в хороших переводчиках с французского, английского и испанского.
— А вот это уже серьезно, Саня. Сейчас такое время, что государство на подъеме, и специалисты всем нужны. Попробую этот вопрос, — Еременко поднял указательный палец вверх, — перед Самим поднять, но ничего не обещаю. Наверняка, он решение этого вопроса на свою администрацию скинет, а там сплошь чиновники сидят, которые, что-то сделают, но без рвения и фанатизма, и людей тебе найдут таких, что на боже, что нам негоже.
— Иваныч, спокойно. Не надо Самого тревожить. У меня пара задумок имеется, и чтобы все хорошо сложилось, одних твоих погон и влияния хватит, так что эту проблему, хотя бы частично, но решить можно.
Еременко заинтересовался и всем телом подался вперед.
— Излагай.
— Значит так. Пока я отдыхал, кое-что в голове сложил, и вот что подумал. Штурмана и механики имеются в Новороссийске, а навигаторов даже переизбыток, так что можно уже сейчас, человек пять-десять заинтересовать. Только сделать это нужно уже завтра и, желательно, если предложение о работе заграницей в компании «Мечников и сын», выпускникам судоводительского и судомеханического факультетов сделают люди из госбезопасности, им отказать сложно.
— Насчет моряков понял, утром потолкую с Тереховым, а он сбросит указание в Новороссийский отдел. Но это весь вопрос не снимает. Чем остальные специальности закроешь?
— Может быть, в тюрьме поискать и в подвалах Серого Дома? Там народа много всякого разного сидит, и если за некоторыми людьми грехов больших нет, а за спиной чистая политика, почему бы с ними не поговорить?
Поморщившись, как от сильной головной боли, Еременко отрицательно покачал головой и произнес:
— Не вариант, Саня. Начальник ГБ «политиков» не отдаст, а иной контингент, насильники, извращенцы и маньяки, у него в подвалах не задерживается, таких, или в каменоломни отправляют, либо сразу к стенке прислоняют.
— Ну, тогда я не знаю. Попробую сам что-то сделать, несколько человек на примете имеется, но этого мало.
— Тогда и я свои связи подниму, и за пару дней что-то успею сделать. Но переводчиков с английского точно дам, их у нас после войны с Альянсом хватает. — Генерал увидел, что я отложил свои записи в сторону, и спросил: — Что еще, помимо снабженческих вопросов, обговорить хочешь?
Потерев ладони рук, я расплылся в широкой улыбке, и сказал:
— Разумеется, денежный вопрос.
— Никаких привилегий и налоговых послаблений для твоей компании больше не будет, — отрезал Еременко.
— А мне и не надо. У меня вопрос в иной плоскости.
— Какой? — мой собеседник насторожился.
— Трофеи, Иваныч. Перед отправкой в прошлый поход этот вопрос не обговорили, и захваченные у средиземноморцев суда мне пришлось государству отдать. Претензий нет, со мной расплатились более или менее честно. Но сам понимаешь, если я буду находиться на побережье Атлантики как постоянный житель, расклад, при котором я не являюсь полноправным владельцем добытого отрядом добра, меня не устраивает.
— И что ты предлагаешь?
— Что нашел или захватил, все мое, а что не смогу освоить, то отправляю в Гибралтар.
— Не наглей, Мечник. К тебе по человечески отнеслись, а ты за свой интерес сильно много думать начинаешь.
— Иваныч, ну посмотри на ситуацию с нашей стороны. Отряд идет на поселение в дикие земли и, основав форпост, начнет вести активную разведку. Задачи перед нами стоят серьезные, и прежде чем что-то взять, за это нам придется побороться с местными жителями. Да, перед походом мы получим от Конфедерации помощь, а дальше-то что? Хочешь жни, а хочешь куй, все равно получишь х…й? Перед уходом из Гибралтара я отдал государству корабли и много оборудования, но трофеи оценивались на глаз, и шли не по самым высоким ставкам, и теперь я все начинаю сначала. Поэтому, дабы мне не пришлось что-то утаивать и финты крутить, давай эту систему как-то менять. Ладно бы, Конфедерация у нас была слабая и бедная, я бы понял, почему меня добычи лишают. Однако в нашем государстве все есть, и оно уже не сильно зависит от мародерки и трофеев, а что я возьму, то так или иначе, но на Кубань и вернется.
— Чего ты так в денежный вопрос вцепился? Тебе что, живется плохо или бедствуешь? Ты, между прочим, с похода в Средиземное море, вместе с наградой от Симаковых, получил больше двухсот тысяч золотом, не считая отличного фрегата и станков, которые, за счет государства, переправил в Конфедерацию.
— И что? Заработал и получил. И сейчас, хочешь верь, а хочешь нет, у меня на кармане только три тысячи «конфов».
— А куда остальное дел?
— Половину в компанию влил, которая, прошу заметить, уже год исправно платит хорошие налоги, а вторая половина в отряд ушла. Вдовам и семьям погибших пенсию и пансион обеспечил, воинам долю выделил, и на снаряжение потратился. Как ни крути, но я ведь не сам по себе, вольный стрелок. За моей спиной люди стоят, и у меня перед ними обязательства. А теперь, помимо самих бойцов, на шее еще и их семьи повиснут, так что суетиться придется вдвое больше, а жалованья в диких землях мне платить никто не станет.