Вам повезло. Та секция станции, где вас держали, не была повреждена, и сохранился источник питания, что поддерживал жизнь в трех уцелевших криокамерах. Через двенадцать лет на обломки станции наткнулся один мусорщик и, обнаружив криокамеры, продал их вольным шахтерам той же империи. Они вас оживили, вставили в головы специальные модули и сделали рабами. Последние три года ты был пилотом шахтерского крейсера. Это среднеразмерные суда. Ну, а неделю назад наш патрульный флот уничтожил работорговцев и освободил часть рабов. Выживших они высадили на этой станции.
— Сколько было рабов-шахтеров? — спросил я.
— Больше двухсот.
— А скольких высадили на станцию?
Поймав уважительный взгляд медика, я услышал ответ:
— Шестеро. Выжило только шестеро. Владелец активировал систему самоликвидации шахтерской авиаматки и перерабатывающего комплекса. Выжили только те, кто находился на своих кораблях. Твой, например, взяли на абордаж, ты не хотел сдаваться и активно отстреливался промышленными лазерами.
— Убил кого? — тревожно спросил я.
— Да одному истребителю плоскость сбил. Ерунда, — отмахнулся медик.
— А как узнали про меня и что я провел столько лет во сне? Почему я ничего не помню про рабство? Мое последнее воспоминание — Миха предложил посоревноваться, кто больше выпьет.
— Был пойман тот самый мусорщик, от него и узнали. Он смог взломать главный искин ученых, там все было. Именно так мы узнали о той базе шахтеров и еще о паре баз. Их сейчас добивают. Насчет воспоминаний сразу скажу — они не восстановятся. Имплант раба, что был внедрен тебе в череп, уничтожал всю память за то время, что ты провел в рабстве. Так что по его извлечении у тебя была чистая память — ну, кроме тех событий, что произошли до внедрения импланта.
— Это сколько мне сейчас лет? — я вздрогнул, разглядывая свои руки и ноги. Я только сейчас обнаружил, что был раздет. Кроме заметно увеличившихся мускулов, остальное осталось прежним. Ну, еще кожа была бледная. Как поганка.
— Биологический возраст — двадцать лет и шесть месяцев. Я перевел время на привычные тебе единицы. Разница у нас небольшая, быстро адаптируешься.
— Вы и это знаете?
— Не ты первый с той планеты… Давай вылезай из капсулы. Держи, это комбинезон пилота. Твой-твой. Почти новый — видимо, тебе его недавно выдали. Я провел его чистку.
Медик помог мне натянуть темно-синий комбез, показал, как он застегивается, и разрешил самому надеть тяжелые ботинки на рифленой подошве.
— Армейские, для десанта. Пилотские подороже. Видимо, ваш хозяин экономил, — прокомментировал Бен.
— И что теперь со мной будет? — спросил я, разгибаясь. Мне понравилось, что одежда и ботинки сами подстроились под меня и застегнулись.
— Ты как себя чувствуешь? — спросил медик.
— Вроде нормально, хотя скорее неопределенно.
— Это успокоительное действует.
Погладив голову, я понял, что лыс.
— А?..
— Работорговцы удалили твой волосяной покров. Хочешь его вернуть?
— Брови и волосы на голове, остальное не надо, — подумав, согласился я, продолжая поглаживать лысую макушку. — О! Еще ресницы верните.
— Тогда ложись обратно в капсулу. Нет, не в эту. Эта кибердоктор, нужно вот в эту. Это уже реаниматор.
Я не потерял сознание, и потому чувствовал щекотку на голове и лице. Буквально через пять минут крышка капсулы поднялась.
— Вот и все, можешь вылезать.
Заметив, что я щупаю голову, медик пояснил:
— Я восстановил луковицы волос, так что скоро они сами отрастут.